Наследник для бывшего

– Ты воровала сладости со стола, – посмеивается он, облизывая мои губы. – Плохая девочка.

– Я только один блинчик, – мурлычу ему в ответ. – Косы артистке плели почти час, позавтракать не успела…

Дверь в группу открывается, и мы с Максом, не сговариваясь, разлетаемся в разные стороны, как бильярдные шары.

– О, – в коридорчик заглядывает нянечка. – Там Лизавета волнуется, почти рыдает. Вас потеряла.

– Мы идём, – я киваю и ускоряюсь к выходу, пытаясь восстановить нормальное количество сердечных ударов глубоким дыханием.

Следующие тридцать минут Макс, как порядочный родитель, хлопает в ладоши и фотографирует чужих детей на мой телефон, клятвенно обещая мамочкам скинуть все материалы в мессенджеры.

Я наблюдаю за этой картиной в легком недоумении и никак не могу найти объективное объяснение тому, что телефоны разрядились сразу у пяти женщин одновременно. Ох уж эти магнитные бури. Не иначе!

Жаль только женщины будут сильно разочарованы, так и не узнав номер телефона нашего «зачетного самца».

И нет, я ни капельки не ревную. С чего мне!

Особенно если признать тот факт, что Царицын действительно выглядит, как мужик из рекламы.

После концерта мы оставляем Лизу на сладкий стол и тихий час в группе, а сами быстренько смываемся, пока Макса снова не припахали или не начали соблазнять.

– Ну, какие планы? – подмигивает Макс мне, заводя машину. – Тебе ничего там прибить или починить дома не нужно?

– Мне на работу нужно, – отрицательно качаю я головой. – А вечером Лизу родителям сдавать.

– Тогда я просто заеду и ключи отдам? – утвердительно предлагает Макс.

Я знаю, что «просто» с тобой не бывает, Царицын. И я не готова. Потому что просто сдамся тебе, а потом снова не выживу.

– Нет, – отвечаю торопливо, пока не передумала или не поддалась на уговоры. – Мы увидимся завтра на концерте. Ключи там же отдашь.

– Ась… – он качает головой. – Ты не права… – пытается поймать мою ладошку и поцеловать.

Я позволяю ему эту небольшую вольность.

– Макс, спасибо тебе за сегодняшний день и за Лизу, – мямлю, ощущая, как мозги утекают от касаний горячих губ. – Но давай не будем торопится! – Суетливо вырываю руку и вжимаюсь в угол сиденья.

– Давай, – со вздохом соглашается Макс и вдавливает в пол педаль газа.

Глава 23. Принципы

Макс

– И чтобы духу, – брызжа слюной орет отец. – Духу твоего не было ни в компании, ни в моем доме!

– Дамир! – заламывая руки, мечется между нами мать. – Остановись, пожалуйста! Макс, как ты так можешь говорить с отцом!

– Счастливо оставаться, – скалюсь я, разворачиваясь, и уверенно иду к выходу из кабинета.

– Макс, подожди! – требует мать. – Ты не поужинал.

– Не смей останавливать этого щенка, Мира! – гремит отец. – Выродок!

– О, Господи, Дамир, это же твой сын! А у тебя давление… Макс!

Я останавливаюсь в дверях, распознавая панические нотки в голосе матери.

– Макс, отцу плохо! – ее голос срывается на фальцете.

Оборачиваюсь.

Да черт! Родитель действительно сидит в кресле и тяжело дышит. Бледный. По шее и щекам идут красные пятна.

Характерным движением, спасающим от дурноты, он расслабляет узел галстука.

Подхожу к бару и быстро наливаю воды.

Я виноват? По факту – да. И пока я смотрю, как мать достаёт из стола и спаивает отцу таблетки, мое сердце начинает стучать с оттяжкой. Понятия не имел, что он пьёт их так много.

Черт! Подхожу к родителям ближе и протягиваю воду. Отец демонстративно меня игнорирует.

Ну нет, так нет. Психуя, выпиваю стакан сам практически залпом. Вода плюхается в пустой желудок. Офигительно поужинал!

– Тебе лучше, дорогой? – суетится мать вокруг отца. – Может быть, скорую?

– Нет, – тяжело дышит родитель. – Ты посмотри, Мира, кого мы вырастили. Ему какая-то девка важнее отца родного! Разбираться он со мной пришёл! Кто ж виноват, что ты жену приструнить не смог! Куда тебе компанию доверять!

– Это не какая-то девка! – рявкаю, сжимая кулаки, потому что меня снова срывает. – Управляй своей компанией сам. Ради Бога!

И по хорошему, сейчас мне действительно нужно уйти, громко хлопнув дверью. Но ноги приросли к полу, веля заткнуться и выполнять сыновий долг.

А вдруг отцу станет хуже?

– Мам, я на террасе посижу, – киваю ей. – Позови, если что.

– Ох, иди уже, – она отмахивается, уговаривая родителя успокоиться или вызвать скорую.

Надеваю пальто, ботинки и выхожу на улицу. Падаю в соломенное кресло и беру со столика пачку сигарет. Тяжёлые. Отца. Но своих у меня нет, чтобы не было соблазна. А подымить сейчас хочется до жути.

Подкуриваю, втягивая в лёгкие горячий воздух. Голова слегка кружится. И я ловлю в себе странное, совершенно не знакомое до сегодняшнего дня ощущение злого бессилия.

Когда ты уверен в правоте, знаешь врага, но ударить по нему не можешь. Потому что он больше тебе не ровня. Он слабее, он зависим, хоть и храбрится. А самое главное – даже если ты докажешь свою правоту, то никому легче не станет…