Наследник для бывшего

– Уничтожь эти бумаги, Максимилиан, – отец тушит сигарету в пепельнице пальцем, – это низко.

– В каком смысле низко? – напрягаюсь я, подаваясь вперёд. – То есть нагибать меня всеми доступными способами – это нормально, а мне отвечать вам тем же – нет?

– Низко, – повышает голос отец. – Это открыто сказать в глаза родителям женщины, что их дочь – наркоманка!

– Я этого не говорил, – развожу руками. – Всего лишь показал документы экспертизы и призвал близких людей на помощь в решении проблемы. Сам не справился, признаю. Но вполне могу упечь Нелли в закрытую клинику на ближайшие три года, потому что становиться нянькой ей не готов! Прежде всего я беспокоюсь за ее жизнь. Она опасна не сколько для окружающих, сколько для самой себя! И пока я ее муж, я – ее опекун в случае недееспособности. Сделаю все, что захочу!

– О, Господи, – снова вздыхает мать. – Я, вроде бы, никогда бедно не жила, но в мыслях даже не было ничего страшнее коньяка попробовать. Зачем же девочка так с собой? А как же детки?

– Правильно, мама, – киваю ей. – Непригодна она для детей. Все. Мусор. Отработанный материал. Чисто как девайс в койку…

– Макс! – рявкает отец, припечатывая кулаком по столу. – За языком своим грязным следи.

– Да я, собственно, все сказал, – хмыкая, встаю с дивана. – Отец, тебе документы пришлю спецсвязью. Советую тоже постепенно выводить деньги из компании. Шевцов тебе больше не друг и не партнёр. Это мое последнее предупреждение по Айзенковскому. Не послушаешься – ну что ж. Ты в праве феерично просрать то, что строил почти тридцать лет.

Щелкаю брелоком машины и киваю матери.

– Поеду я…

– Я провожу, – она опасливо оглядывается на отца и семенит за мной из кабинета.

В прихожей накидываю на плечи пальто, засовываю ноги в кроссовки и смотрю на часы. Больше трёх часов меня нет.

Настя, наверняка, в бешенстве. Не звонила…

– Ты, как отец угомонится, – говорит мать у меня за спиной, – девушку свою приводи. Раз уж так все выходит…

– Спасибо, мам, – оборачиваясь к ней и приобнимаю. – Не обещаю, но постараюсь.

– И отца, – она оглядывается назад и опускает голос, – уж от дел не отстраняй. Он без работы сдаст быстро, – подозрительно часто моргает она глазами.

– Не переживай, – киваю ей. – Я со своей стороны буду максимально корректным. Просто загляни тоже в документы и постарайся убедить его. Ты же у меня все-таки дочь генеральская, – тепло улыбаюсь, оставляя ей именно ту эмоцию, которая нужна.

– Иди уже, – она отмахивается и треплет меня по волосам.

Вылетаю из дома и падаю за руль, наконец-то выдыхая.

Какой долгий и сложный день.

А дома меня ждёт ещё один бой, который я просто обязан морально выстоять, не ведясь на обвинения и эмоциональные взрывы. Хотя уже самому порядком хочется проораться.

Скидываю Андрею результаты наркологической экспертизы Нелли и сразу получаю от него ответ, что теперь ей капец.

Это я и сам знаю.

Проезжая по центральным улицам с бутиками, останавливаюсь на светофоре и осматриваюсь по сторонам.

Говорить прописную пошлость не хочется, но столица действительно похорошела за то время, пока я здесь не был. Дизайн код, иллюминация, отсутствие агрессивной рекламы с сексуальным подтекстом, монобрендовые магазины….

«Цветы!» – вдруг встряхивает меня от вывески перед глазами.

Это отличная идея. А рядом очень удачно расположен ювелирный.

Я бы просто завалил Асю подарками, но она ж не примет.

Хотя…

Покупаю большой букет белых хризантем и захожу в тот самый бутик, голубой цвет которого будоражит женские сердца по всему миру.

Ух! Меня аж потряхивает. Я неожиданно понимаю, что никогда в жизни не делал предложения женщине.

Нелли выбрала и купила себе кольцо сама. Мне было наплевать.

А сейчас я стою, как амурный дебил, возле витрины и чувствую, как вибрирует под коленками.

– Вам что-нибудь подсказать? – несмотря на время, ко мне подходит приветливая девушка в идеально белой блузке и шарфике.

– Мне нужно, чтобы женщина сказала «да», – ставлю я ей задачу.

Она тихо и мягко смеется.

– Любая будет счастлива ответить положительно мужчине, который приобретает украшения в нашем магазине, – открывает витрину и достаёт мягкую подушечку. – Но вот на это кольцо я бы посоветовала обратить внимание. – Кладёт украшение на подставку. – Классика. Круглый бриллиант, платина, два с половиной карата. Больше – просто не нужно…

– Я согласен, – заворожено ловлю взглядом преломляющиеся световые блики. – Красивое.

– Хорошо, – кивает девушка. – Тогда пройдемте на кассу.

Это такое ощущение… как будто ты падаешь в пропасть, но очень надеешься, что полетишь.

Что твоя женщина тебя простит и примет целиком, каким есть. Эмоциональным, немного тираничным, где-то наглым и избалованным, но безумного, просто как в воздухе, в ней нуждающемся.

Я поднимаюсь на свой этаж пешком и с каждой ступенькой замедляю шаг.

Сердце бьется в горле и сушит губы.

Вставляю и поворачиваю ключ, прислушиваясь к звукам в квартире.

Тишина.

Прохожу в гостиную и нахожу Асю спящей, сидя на диване.

Присаживаюсь рядом с ней на корточки и разглядываю лицо.

Плакала. Губы и глаза припухшие.

От этого факта становится горько во рту.