Наследник для чужого мужа

И буквально затащил меня за руку внутрь. Зато Куджо счастлив, влетел вперёд нас с громким лаем, ему тут нравилось. Да и мне нравилось, но… тут же его семья. А я кто? Разлучница, любовница, та, которую, словно змею пригрели за пазухой. Родная сестра жены… Я шагаю, куда деваться, если моя ладонь так крепко зажата в его, но мечтаю провалиться сквозь землю. Мне здесь не место.

— Здравствуйте! — отец у Юрки громогласен. — Сосиски пока жарим, чтобы дамы нас не сожрали, пока мясо дойдёт… Владу усаживай и иди за углем, второй мангал разожжем.

Меня и правда усадили. Всё вокруг хлопотали, слишком, слишком много людей. Женщины сновали из дома с посудой, туда я встав и направилась — вдруг помощь нужна. На кухне все вверх дном.

— Вам помочь?

— Прям уж, — обернулась Наташа. — Ты же беременная. Хотя, есть у меня для тебя работа…

В люльке, что стояла прямо на столе закопошился ребёнок. Маленький совсем, тот самый, чью пяточку я видела. Его Наташа взяла и бесцеремонно пихнула мне в руки.

— Аллочка, — представила она. — Поела, но капризничать изволит. Думаю, наваляла полный подгузник. Все наверху, в маленькой комнате, иди, тренируйся.

Подхватила стопку тарелок и ушла. Я стою, смотрю на младенца. Сколько ей уже, пару месяцев наверное точно… Воистину, быстро растут чужие дети. Мордочка куксится недовольно, сейчас расплачется, и отдать некому — все на улицу ушли. А я, вздохнув, отправилась наверх.

Подгузник и правда полон. Я никогда не занималась этим, но к удивлению, это совсем не противно. Страшнее всего — уронить ребёнка. Слава богам, голову малышка держит хорошо, даже вертит ею, все по сторонам разглядывая, но вся такая… неудобная. С божьей помощью я сумела отмыть детскую попку, затем принялась натягивать чистый подгузник.

И внезапно поняла, что малышка прекрасна вся целиком. И пушок на макушке, и крепко сжатые кулачки, и ножки, которыми она беспрерывно дрыгает. Не удержавшись я поймала одну розовую пяточку и поцеловала. Затем засунула ребёнка обратно в одежки, нечаянно перепутав и надев ползунок задом наперёд. Поняла я это уже закончив, но рисковать и переодевать ребёнка заново не рискнула — слишком уж вертлявый. Одну ножку всунешь, другую вытащит… Отдавать малышку так сразу не хотелось. Я уложила её к себе на колени и принялась разглядывать. Она — чудо.

— У тебя скоро своя такая будет, — раздался от дверей детский голос. — Зачем плачешь?

Ритка, маленькая соседка. А я и не заметила — правда плачу. Вытерла слезы, ни к чему пугать ребёнка, подозвала её к себе, приобняла.

— Я скучала, — сказала Ритка. — Собаку я назвала и девочке твоей тоже имя придумаю. Красивое, красивее, чем у собаки.

Ну, вот, и как тут не реветь? И как объяснить ребёнку, что ребёнок у меня сейчас есть, а вот пройдёт несколько недель и не будет? Разумеется, ничего я говорить не стала.

— Это мальчик, — улыбнулась я.

— Жаль. Кругом одни мальчики, и мама мальчика родила… а он только и делает, что кричит. Зато имя я ему придумала. Знаешь, какое?

— Какое?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Угадай!

Ритка — солнце. С ней невозможно не смеяться. А имя угадалось с десятой попытки… Ванька. Пожалуй, если бы я и правда рожала ребёнка для себя, то полностью доверилась бы вкусу этой девочки. Лежим на постели, я с одной стороны, Ритка с другой, между нами осоловело моргает малышка — засыпает. Болтаем. На улице смеются, похоже даже, танцуют, но мне хорошо и здесь.

Юрка нашёл меня, когда малышка уже совсем уснула. Идеальный ребёнок — не плакала даже, только болтала сама с собой на младенческом языке и разглядывал что-то, одно ей ведомое. Мы споро обложили спящего ребёнка подушками и спустились вниз. Я гадала, кто из них, кроме Наташи, знает, в чем дело? Их женатый сын привёл меня беременную, на семейный праздник… Я готовилась к волне презрения. Но… обошлось.

— Ешь мясо, — строго велела мать Юры. — Тебе сейчас необходимо железо. Юр, подложи ей кусочек!

Мясо было вкусным, костёр горел ярко, роняя в темноту яркие искорки. Ритка все норовила подойти и разглядеть, не будет ли светиться искорка в жухлой траве и разочаровывалась — она гасла. Старшая девочка Наташи уснула у отца на руках, я если бы кто меня на ручки взял, вырубилась бы тоже.

— У тебя замечательная семья, — искренне сказала я по дороге домой.

— Ты им тоже понравилась.

В машине темно и тепло, пахнет дымом немного, шашлыками из пластикового контейнера, который нам дали с собой. И я все же уснула в машине, — проснулась, Юрка меня на руках несёт. По лестнице, а я на минуточку, на шестом этаже живу.

— Ты чего это? — растерялась я.

— Ты спящая в лифт не влезала, говорил же, квартиру менять нужно.

И таки донёс, не поставил, хотя я ругалась, что несёт он двоих разом, а я, пусть и не поправилась особо, таки потяжелела. Я делаю вид, что сержусь, а сама щекой прижалась к его пальто, запах вдыхаю, как токсикоманка… Он так вкусно пахнет, Юра. Жаль, не мой.