Наследник для чужого мужа

Он ушёл, как я и попросила. Потом вернулся. Наверное это повернувшаяся вокруг оси на беременных гормонах черепушка, но я почувствовала, что он пришёл ещё до того, как в дверь постучал. Звонок есть, домофон, телефон, наконец, а он стучит.

— Ты чего стучишь? — шёпотом спросила я. — А если бы я не услышала?

— А вдруг ты спала? Мне не хотелось тебя будить.

А стоять перед закрытой дверью в три часа ночи ему видимо хотелось. Темно совсем, только ночник горит в прихожей еле-еле, стою в одной футболке, ежусь от холода. Отопление дали, но я все никак не согреюсь. Я знаю, что может согреть, но нельзя…

— Я просто выспаться пришёл, — развёл руками Юрка. — Честно.

В эту ночь я прогнать не смогла. Мы и правда, только спали. Ложечкой, его рука на животе, а в животе его ребенок, но не мой. Так все запутано в этом мире… Утром, точнее, ближе к обеду проснулась — в бедро упирается эрегированный член.

— Извини, — нисколько не смутился Юра. — Тут я не властен.

Так и приходил каждый вечер. Я прогоняла… почти всегда. Устоять перед соблазнов сложно, а рядом с ним так спится сладко, не смотря даже на то, что сексом заниматься мы перестали. Отчасти из-за того, что его жена, моя сестра, буквально в паре километров, отчасти потому, что живот все больше и больше.

Когда очередным вечером раздался стук в дверь, я открыла без сомнений, я привыкла — за дверью Юра. Но… Юля пришла. Юля, которую стараниями Юрки я вообще не видела, знала, что встреча неизбежна, и готова была с ней смириться, но при условии, что она будет в отдалённом будущем. Сейчас не готова совсем. Мне и стыдно, и страшно разом, так себе сочетание.

— Ты все у меня забрала, — с порога сказала она. — Всё. И мужа, и ребёнка.

— Извини, — пролепетала я. — Я… нечаянно. И я не забрала у тебя малыша, я просто не хотела, чтобы он умер…

— Я знала, что никому нельзя доверять! — крикнула Юлька. — И долбаные родственные связи ничего, слышишь — ничего не значат!

Она смотрела на мой живот… даже не знаю, как сказать. Взгляд мутный, в нем ничего не возможно прочесть и такой осязаемый, что я чувствую на себе его тяжесть. Ребёнок ерзает во мне, так активно, словно пытается сбросить его с себя, этот взгляд.

— Прости, — снова прошу я.

В ушах стучит кровь, громко, барабанной дробью. Эта дробь мешает мне услышать, что кричит Юля, я вижу только её искаженное яростью лицо, открывающийся рот. Закрываю уши руками, пытаясь привести их в чувство, и долгую минуту слышу лишь белый шум. Отнимаю руки — звуки возвращаются, только искаженные.

— Нет, ты издеваешься? — спрашивает она, видимо на мою выходку с ушами. — Я у тебя заберу его, своего ребёнка, а Юрой подавись!

Она уходит, громко хлопая дверью, я сползаю на пол. Куджо скулит, маленький, неспособный меня защитить, я треплю его колкий короткий мех, пытаясь успокоить. Живот сжимается, каменеет словно, в ушах продолжает стучать. Только бы не родить в страхе думаю я, и голова начинает болеть ещё сильнее, уже от испуга. Только бы не родить сейчас — тридцать недель только. С трудом встаю, держась за мебель дохожу до комнаты, там, на тумбочке телефон. Я звоню не в скорую даже, до этого я не додумалась. Говорю, и даже не слышу его слов.

— Приезжай, — прошу я, и своего голоса тоже не слышу, только надеюсь, что меня слышит он. — Сейчас приезжай. Мне… наверное в больницу нужно, я боюсь, Юра.

Юрка прилетел через шесть минут. Скорая — через восемь. Я боялась ходить, боялась того, что отойдут воды, словно сидя или лёжа я могу насильно удержать их в себе. Начались схватки… Я знала, что из можно остановить, если действовать быстро, но если отойдут воды, то придётся рожать… Мы успели.

Я лежала под капельницей, живот ныл но больше не был страшно каменным. На нем датчики, мы слушаем ребёнка. С ребёнком все хорошо, он наверное и испугаться не успел, маленький. Зато испугалась я. Всю долгую неделю, что я провела на сохранении я упрямо боялась вставать, самой себе напоминая Юлю, с её бешеным страхом первых дней после оплодотворения, когда она считала, что удержать эмбрионы во мне можно только лёжа.



— Всё хорошо, — успокоил меня врач во время выписки. — Теперь точно хорошо. Без паники, мамочка, тридцать одна неделя уже, мальчик у вас уже с полтора килограмма весом. Пейте таблетки, много гуляйте, не нервничайте так больше.

Легко сказать — не нервничай, когда вокруг такое… и главное, не обвинить никого — сама во всем виновата, и от этого ещё горше. Юрка стал проводить со мной ещё больше времени, наверное, это он позвонил Игорю, потому что тот вернулся в свою квартиру. Когда его рядом не было, внизу, в своей машине сидел мужчина — самый настоящий телохранитель, караулил мою персону. На улице холодно, снег уже лёг, ветер колючий, а он сидит, и мне его жалко. Не раз и не два я пыталась затащить его в квартиру и накормить — бесполезно.

Глава 28. Влада