Наследник для чужого мужа

И правда, бабка и так меня не долюбливала, вряд-ли возлюбила сейчас, лучше без посторонних. Я прихватила цветы и пошла. Может, эта маета, тревога которая терзает без остановки немного отпустят, хотя, особо я на это не рассчитывала.

— Привет, — поздоровалась я с надгробьем. — Я снова пришла. Скажешь, дурное семя? Что ничего другого от меня и не ожидала?

— Ничего она не скажет, — послышался сзади Юлькин голос. — Она сдохла. Иногда я прихожу сюда просто для того, чтобы очередной раз в этом убедиться.

Я убеждаю себя — причин для страха нет. Да и Юлька не монстр, она просто запуталась. Но все равно страшно, прогнать этот страх не получается. Внезапно оказывается, что мне тяжело стоять. Наклоняюсь, опускаю цветы, а потом и оседаю коленями в снег. Он холодный, немного приводит в чувство. И правда — чего я расклеилась?

— Она нас вырастила, — напомнила я.

— Ага, сердечный ей за это поклон. Хотя, насчёт семени она возможно была права, к чему я, после знакомства с биологическим отцом все больше склоняюсь. Только наше семя оказалось непросто искоренить, да? Вцепилось в тебя, держится крепко?

— Юль…

Снег такой холодный. Чего мне дома не сиделось? Подумаешь, четыре стены, зато — тепло.

— Не бойся, глупая. Я люблю тебя, пусть и не умею любить. Вот родишь ребёнка, он меня научит…

И… погладила меня по волосам. Затем развернулась и ушла торопливым шагом, по моим же следам. Я сижу и думаю — что это было? И плакать хочется, потому что я тоже её люблю, хочу любить и не умею, и эта не выплеснутая любовь жжёт меня изнутри. А ещё не понимаю, почему ногам так тепло, отчего снег, в котором я коленками стою горячий такой???

— Блядь, — вырвалось у меня. — Дурацкая ты дура, Влада!

Торопливо приподняла шубку — так и есть. Воды отошли. Одно радует — сейчас я не в далёкой стране с Юрой, а так хотелось. И ещё — тридцать три недели, Влада. Без паники. Просто встаём, доходим до машины, всего то две аллеи — пара сотен метров вдоль чужих надгробий. И едем рожать, да. Надо позвонить Юре. Надо позвонить Саше, пусть идёт навстречу… Но как водится — телефон я оставила в машине. Не страшно, идти лишь несколько минут.

Схваток нет, но идти тяжело, тупая ноющая боль долбит куда-то в самый копчик. Намокшие брюки облепили ноги и леденят кожу. Ладно хоть, нет гололёда. Иду, потом останавливаюсь и отдыхаю. Читаю надгробие напротив которого стою — Никифоров Пётр. На фотографии он улыбается, так светло, что несмотря на всю абсурдность ситуации меня тянет улыбнуться в ответ. А ещё — он прожил девяносто три года и я немедленно решаю, что это великолепный знак, что я остановилась отдохнуть именно рядом с его могилой. Всё будет хорошо, нужно только дойти уже до машины.



— Влада Павловна! — кричит Сашка и бежит навстречу, а я думаю, что нужно уже что-то делать с этими отчествами, какая я Павловна, если папа Игорь. — Меня Юлия Павловна вам навстречу отправила!

Подхватывает меня на руки. Сейчас я не думаю о том — Господи, какая я тяжёлая. Я рада тому, что остаток пути мне не придётся топать ногами.

— Я рожаю, — жалуюсь я Саше.

— Я заметил, — отвечает он, и я понимаю и правда — он же меня несёт, а ноги мокрые… — Сейчас быстро вас до больницы довезем.

И правда — быстро. По дороге я успеваю только позвонить Юрке, который тут же начинает паниковать за нас обоих. Пытаюсь его успокоить. Я вдруг понимаю, что все будет хорошо с ребёнком, меня печалит только одно — скорое расставание.

— Ты мог бы сидеть внутри больше месяца, — шепчу я и глажу живот. — Куда так спешишь?

Я спокойна, практически полностью, но тем не менее безумно рада больртчным стенам. Теперь вот точно все хорошо будет, тем более доктор, который принимает у меня роды уже спешит в роддом — выходной был у человека…

— Отставить панику, — бодро командует он.

— Так я и не паникую, — развожу руками я.

— Почему это? — с улыбкой удивился доктор. — Положено, все паникуют.

— Потому что все будет хорошо. Сваток только нет…

— Сейчас все будет.

И передают меня из рук в руки, словно эстафету. Единственное, что меня волнует, так это только то, что воды отошли, а Схваток все ещё нет. Я терпеливо выношу все, осмотры, чужие руки на себе. Я как мантру повторяю — все будет хорошо. А ещё я знаю…что у меня будут сутки. Целые сутки, если повезёт. В этой клинике никто не знает о том, что я суррогатная мама. Юлька не знает о том, что я рожаю. Малыша не заберут сразу, нет. Я надеюсь, что я смогу налюбоваться им, надышаться им, конечно, мне будет мало, всегда мало, но его хотя бы не заберут сразу.

Глава 29. Юра

Наверное, самыми сложными были дни после выписки. У Владки пришло молоко. Так много молока, что я просто поражался откуда столько в маленькой на вид груди? Влада засыпала в слезах, просыпалась в слезах и… молоке. Препараты не помогали, на пятый день после выписки у Влады начался страшный лактостаз, молока прибыло столько, что грудь воспалилась, температура сорок, скорая, больница…