Наследник для чужого мужа

Вернулась она через пять дней. Тоненькая, прозрачная почти, с мешками под глазами, немытой головой, зато без молока и температуры. Сидела, смотрела в угол кухни добрых сорок минут, а мне об стену долбиться головой хотелось.

— Главное, что он здоров, — наконец сказала она. — Почти здоров… Юр, набери мне ванну, пожалуйста.

Потом стало легче. Не скажу, что намного, Влада скорее притворялась, что привыкла к такому положению вещей. Иногда я видел, как она стоит прижав ладонь к совсем плоскому уже животу. Если бы ребёнок не поспешил, то он ещё мог бы быть там.

С моим статусом мы так и не определились, но я пользуясь растерянности Влады окончательно к ней переехал, приобретать другое жилье она отказывалась категорически. От родов оправилась быстро и легко, но мы не занимались сексом. Ночью я просто её обнимал, и просыпался, когда она ревела. Это — каждую ночь. И я не знал как её встряхнуть, не знал этого Игорь, даже Куджо, который вообще не понимал, что с его хозяйкой творится. Я понимал, но не знал, как помочь.

— Юля согласилась на развод, — решился сказать я, когда после родов прошло больше месяца. — Документы уже готовлю.

— И что теперь?

— Наверное, нам нужно пожениться…

Влада равнодушно пожала плечами, словно это её вовсе не интересовало. А затем спросила, она крайне редко спрашивала, пыталась дистанцироваться.

— Как он там?

— Юля говорит, что он само совершенство… набрал килограмм двести за первый месяц. Маленький богатырь. Операция будет через две недели, дальше тянуть нельзя, у него начинается одышка, часто срыгивания.

Следующий пик был во время первой операции, а сколько их ещё впереди будет? Сыну вернули на место сместившийся в сторону лёгкого желудок, слава богу, это нарушение было не таким сильным, каким могло бы быть. До тех пор, пока малыш не вышел из наркоза Влада не сказала и слова. А ночью она повернулась ко мне, первый раз два месяца, раньше словно не замечала, что я сплю уткнувшись лицом в её волосы.

— Ты нужен мне… я не имею права на тебя, но Господи, как ты мне нужен…

Я заново знакомился с её телом. Оно стало таким тонким, невесомым, непривычным… Но оказалось вдруг, что Влада нравится мне любой. Я нужен ей, она нужна мне. Всё просто. Потом, когда все закончилось, я не позволил ей спрятаться обратно в свою раковину, вынудил смотреть мне в глаза.

- Я развёлся, — сказал я. — Мы должны пожениться.

— Какой в этом смысл? Твой ребёнок — там.

— Я не отказываюсь от своего ребёнка, — вздохнул я. — Я буду настолько хорошим отцом, насколько смогу. Но я не могу, не хочу отказываться от тебя.

Влада кивнула, на этом наш разговор окончился. Следующая операция моему сыну предстояла уже в четыре месяца. Господи, он такой маленький, а уже вторая операция… Владу пришлось оставить с Игорем, одну боялся, и с собой не мог — одно из условий Юли никаких встреч суррогатной мамы с ребенком. И плевать, что она его родная тётя…

— У него кривая голова, — паниковала Юля. — Посмотри, раньше это не замечалось, а теперь он растёт и становится видно! А вдруг врачи не смогут это исправить?

— Смогут, — терпеливо отвечал я. — У нас заращен лишь один участок, врачи проводят операции и сложнее.

— А вдруг он будет умственно неполноценным?

— Мы справимся. Юля, ты хорошая мать.

Она и правда была хорошей матерью. Чересчур исполнительной, паникующей, но хорошей. Она так боялась, что не справится, что с ребёнком круглосуточно была няня — квалифицированных медсестра. Я брал ребёнка на руки и все пытался найти кривость его головы. Не находил… Но если и так, мы знали, что нам предстоит много лечения. У нас ещё рука….

Ребёнок полностью оправился от предыдущей операции. Пытался переворачиваться, крутил головой, хватал игрушки и все, до чего мог дотянуться. Я полностью, безоговорочно принял его таким, какой он есть, Юльке было сложнее.

Влада не просила даже его фотографий. Сказала — так тяжелее. Главное знать, что с ним все хорошо. Вторая операция казалась нам страшнее первой, все же, работа в непосредственной близости от мозга. Как Влада пережила её — отдельная история, отдельная и очень страшная.

— Мне тридцати нет, а у меня седые волосы, — пожаловалась она между делом. — Ты позвони Юле, узнай, как там дела… может ему нужно что-то.

А я наша жизнь превратилась в ожидание вестей от Юли. В один прекрасный вечер я не выдержал, залез в шкаф, вытряхнул все на пол, не обращая внимания на удивлённый Владкин взгляд. Выудил из кучи самое короткое платье и ей бросил.

— Это чего?

— Поедем пить и танцевать. У меня самая красивая женщина, пусть мне все завидуют…

Мы и правда пили и танцевали всю ночь. В сумрачном свете танцпола я разглядел слезы на её лице, но надолго Влады не хватило — я был в ударе. Господи, да я был готов стриптиз танцевать на барной стойке, только бы она улыбалась! Текила была горькой, зато прекрасно справлялась с хандрой, пусть и временно.

— Знаешь, о чем я всегда мечтала? — спросила она обнимая меня со спины. — О сексе в туалете. Такая вот мечта… незамысловатая.