Наследник для императора

Направлялась к почтовой станции, окончательно не решив, куда подамся после увольнения из заведения. Публичный скандал дал разрядку натянутым нервам, но сыграл со мной злую шутку — теперь на то, что меня возьмет хозяйка другого приличного заведения, рассчитывать не приходится. Никому не понравится своенравная девушка. А в том, что о моем громком уходе скоро станет известно, не сомневалась. Если раньше мне передавали через доверенных посыльных предложения о смене места работы, то сейчас наверняка слухи мгновенно долетят до предполагаемых работодателей.

На небе тяжело и величаво расползалась темная туча, при взгляде на которую становилось сразу же понятно, что в скором времени погода резко испортится. Поднялся нехороший ветер, нещадно затеребил атласные ленты на шляпке, заставив их трепыхаться и издавать хлопающие громкие звуки. Длинная юбка облепила ноги и мешала при ходьбе. Ветер дул в лицо, остужая своим напором разгоряченные щеки после эмоционального разговора с мадам.

Почтовый двор встретил заполошным лаем встревоженных непогодой собак. Три кобеля натягивали цепи и метались в пределах своей территории. Лошади, запряженные в карету, тревожно всхрапывали, не желая отправляться в путь.

— Дорогу! — зычно рявкнул возница на козлах, и я поспешно сделала несколько шагов в сторону, дабы не угодить под копыта.

Подковы стучали по булыжной мостовой, рессоры поскрипывали, колеса пересчитывали спицами свой путь. Почтовая карета отбыла по маршруту, я проводила ее взглядом. Есть такое необычное состояние: когда кто-то уезжает, хочется самой отправиться в дорогу и смотреть в окно на мелькающий мимо пейзаж.

— Что угодно госпоже? — вежливо поклонился мне хозяин почтового двора.

— Чего-нибудь освежиться, — отозвалась я, делая заказ, и расположилась в зале, предназначенном для путешественников.

Особого комфорта здесь не наблюдалось, хотя было довольно опрятно, все же столица. И у приезжих с самого начала должно сложиться благоприятное впечатление от главного города нашей империи. Занавески на небольших окнах чистые и отглаженные, на подоконниках простые цветы в горшках, столы прибраны, и служанки выглядели прилично.

— Куда собралась, милая? — проскрипел голос за моей спиной.

Обернувшись, с удивлением увидела женщину раза в два старше меня. Одета бедно, но чисто. Видимо, когда-то она была очень красивой, даже сейчас заметно, что старается следить за собой. Об этом говорил ее потрепанный, но белоснежный чепец на волосах, уложенных в затейливую прическу. Осанка гордая, спина прямая, плечи широко расправлены, только вот в глазах какая-то непередаваемая тоска. Под ее внимательным взглядом я даже поежилась. Конечно, по моему наряду разве что слепой не поймет, каким образом я на жизнь зарабатываю, но все же поблекшие светло-голубые глаза оглядели меня таким внимательным взглядом, будто знали всю подноготную моей жизни.

— Мы с вами не знакомы, — постаралась сохранить дистанцию, отвечая ей.

— И то верно, — скрипуче засмеялась женщина в ответ и, не дожидаясь приглашения, уселась напротив меня за стол.

Постаралась сделать вид, что меня беседа не интересует, и отвернулась к окну. А туча заволокла к этому моменту небо до горизонта, отчего все потемнело вокруг. Того и гляди дождь хлынет.

— Неужели мадам в отпуск отпустила? Или клиент позвал? — спросила женщина так, будто мы с ней давние знакомые.

— Вам-то какое дело? — высокомерно ответила ей.

— Ты права, мне — никакого, — радостно улыбнулась она в ответ. — А тебе?

— В каком смысле? — в недоумении посмотрела на нее я.

— Не надоело еще сластолюбцев ублажать?

— Послушайте… — начала я, но меня прервали.

— Раньше я тоже была такой, как ты. Такая же красивая, уверенная, — предалась воспоминаниям нежданная собеседница. — Наглая. Работала у мадам Каролины.

— А сейчас что? — уже с интересом отнеслась к этой особе, присматриваясь к ней внимательнее.

— А сейчас я состарилась, и ни один мужчина не кидает в мою сторону заинтересованных взглядов, — со вздохом отозвалась она.

— Ваш заказ, — принесли мне кувшин с охлажденным чаем.

— Принеси нам вина, — попросила я девушку.

— Слушаюсь, — вежливо отозвалась служанка и поторопилась на кухню за новым заказом.

— Я была лучшей девушкой у мадам, мне делали предложения, звали замуж, но я считала себя выше этого, — предавалась воспоминаниям собеседница. — Я вертела мужчинами, как хотела, ставила их на колени одним взмахом ресниц. За то, чтобы провести со мной время, платили по пятьсот серебрушек.

— Если ты так дорого стоила, то почему сейчас…

— Так бедна? — перебила она меня. — Потому что в молодости мы уверены в себе, не представляя, что нас ожидает старость. Мне казалось, что такая веселая и беззаботная жизнь будет продолжаться вечно, но постепенно поток клиентов, а вслед за ним и деньги ушли к молоденьким и веселым девушкам. Мадам стала придираться, оплата стала меньше, а клиенты старше и жаднее.