Наследник для оборотня

— Дружелюбным? Я сделал за тебя всю грязную работу. Разобрался с мудаком Ковалевским и его дегенератом братцем, развязав войну кланов, в которой теперь придется принимать участие. И преподношу тебе Шельзбург на блюдечке. Потому что у тебя самого не хватило яиц прийти и забрать свой город. И я еще виноват?!

— Угомонитесь! Оба!

Марина не заметила, что Радван пришел в себя. Он стоял возле койки Бориса и немного покачивался, но выглядел намного лучше, чем прежде. Его кожа казалась сухой, жуткие раны исчезли.

— Нам всем сейчас не до веселья. Столько лет прошло. Пора уже забыть. И попытаться решить проблему.

— А ты вообще молчи! — Маттиас ткнул пальцем в сторону Радвана. — Ты принял его сторону. Искал место потеплее? Так вот не того родителя ты выбрал.

Да что вообще происходит? Вопреки ожиданиям Марина не чувствовала, что ей становится хуже. Вместо этого она ощущала ярость и ревность.

О ней забыли. Стоило спасти их никчемные жизни, как они принялись цапаться, даже не обращая внимания на них с Лилей.

Она выступила из-за спины Дагмара и медленно произнесла, обводя всех строгим взглядом:

— Заткнулись все трое! Чтобы я звука не слышала…

Маттиас вздернул брови:

— Что-о-о?

Марина резко вскрикнула:

— Молчать! Я не давала разрешения говорить!

Кажется, подобного от нее не ожидал никто. Даже монитор стал пищать тише.

— Вместо того, чтобы разобраться в происходящем и узнать, кто проклял вас, вы как детсадовцы пытаетесь выяснить, чей горшок полнее!

За ее спиной послышалось хмыканье, и она обернулась к Дагмару:

— Я сказала что-то смешное?

Он тут же поднял руки, показывая что сдается:

— Ничего. Прости.

— Марина!.. Ты вернулась из Тумана? — Радван смотрел на нее, удивленно вздернув брови.

— О, меня наконец-то заметили!

— Ты сняла с нас проклятие? Ведьмы подсказали?

— Ну, я точно не уверена, но… умирающими вы уже не выглядите. — Она в упор посмотрела на Радвана, и тут же почувствовала, как на талию опускаются ладони Дагмара. — В любом случае, это все, что я могла сделать.

Неожиданно заговорила Лиля:

— Но как? Ты уверена, что это подействует?

Марина пожала плечами:

— Не уверена. Но мать Радвана сказала, что существует только этот способ.

В наступившей тишине было слышно лишь дыхание Бориса.

Может, это и неправильно, но Радван должен знать…

Превозмогая внезапно головокружение, Марина тихо проговорила:

— Вы с ней похожи. Она очень по тебе скучает.

По щеке Радвана скатилась слеза. Вдруг его лицо начало расплываться.

Марина покачнулась. Голова закружилась еще сильнее. Волной нахлынула тошнота. А она-то думала, что смерть обошла ее стороной. Но, похоже, слишком рано решила радоваться.

Просто это такое проклятие. Оно действует не сразу и дает пару минуток на то, чтобы обмануться внезапной отсрочкой.

Марина продолжала ощутать на себе теплые ладои Дагмара, когда поняла, что падает.

ГЛАВА 17. ЕЩЕ НЕМНОГО О СОПЕРНИКЕ

Из всех женщин, живущих на земле, мне досталась именно та, которую я никогда не смогу понять. Которая способна вывести меня из себя щелчком пальцев. От которой я возбуждаюсь даже за секунду до смерти. Которая делает мое существование невыносимым. Которая пахнет карамелью. С которой я хотел бы вечность провести не вылезая из кровати, доводя ее и себя до истощения.

Сутки прошли с того момента, как она прикоснулась ко мне. На ее теле нет ни одной язвы, но она все еще не пришла в себя. И Лиля, и врач утверждают, что это нервное истощение.

Истощение, которое она получила из-за меня, вашу мать! Я должен был ее защитить, а вместо этого позволил войти в гребаный Туман, не смог уберечь, когда она почти взлетела и впечаталась в стену. Не остановил, когда она прикасалась ко мне, добровольно забирая себе проклятие. И там, в палате, начал цапаться с Маттиасом, как обиженный пацан, забыв, что она, возможно, уже умирает.

Я столько всего натворил… За эти косяки я не заслуживал ничего, кроме смерти. А она прикоснулась ко мне, прекрасно зная, чем это может закончиться.

Наверное, я все-таки не заслужил ее…

В дверь тихо постучали, и в нашу с Мариной спальню вошла Лиля. Она выглядела уставшей. Нужно было отправить ее спать, но вместо этого я заставил ее варить зелье.

Она быстро взглянула на снимок над кроватью и тут же отвела глаза, дико покраснев. Я едва не рассмеялся. Да, это натуральное извращение. Которого я не только не стеснялся, но и выставлял напоказ. По мне рыдают все психологи мира.

— Сварила?

Я взглянул на кружку в ее руках. Что бы там ни было, от него поднимался густой пар, который разносился по комнате приятным дурманящим запахом. Сладким и немного цветочным. Сам того не осознавая, я крепче сжал пальцы Марины в своей ладони. Она осталась безучастна. Только ресницы немного дрожали.

К ее вене была присоединена очередная капельница, но мне почему-то казалось это надругательством над ее телом. Еще одна рана, которую она получила. И снова из-за меня.

Такая маленькая и хрупкая, она вытащила с того света четверых здоровых мужиков. Одна. Без чьей-либо помощи. Что сделал я? Изнасиловал ее, пьяную и не соображающую, что творит.