Наследник для Шаха

— Ты становишься рисковой, — наконец, выдает, когда мы спускаемся по мраморным лестницам прямиком в огромный сад, а я поворачиваю к нему голову, рассматриваю четкий профиль.

— Это плохо? — выдаю, наблюдая, как собака гоняет по парку.

Шах останавливается, ловит меня за руку, тянет к себе и смотрит мне в глаза с высоты своего роста.

— Нет, радость моя, это говорит о том, что ты перестаешь бояться меня. Чувствуешь, что можешь договариваться. Ты открываешься, Полина.

— Я просто влюбляюсь в тебя, Аслан, — отвечаю и прикусываю губу. Пугаюсь того, что произнесла.

Шах же реагирует иначе.

— Аийша…

Выдыхает и рывком приближает меня к себе, прижимает так сильно, что мне кажется, что еще чуть-чуть и у меня кости затрещат.

Накрывает мои губы, целует так, что у меня коленки слабеют. На мгновение кажется, что он меня прямо здесь возьмет, не доходя до постели.

— Почему с тобой все так? — шепчет прямо в мои губы.

— Как “так”?

— Чисто, искренне, ты мое сокровище.

Улыбаюсь в ответ на такое признание и в шутку бью Шахова по сильным предплечьям.

— Ты меня сейчас сломаешь.

Кивает и отпускает, берет меня за руку, и мы продолжаем гулять в стремительно наступающих сумерках, наблюдая за белым шерстяным пятнышком, которое прыгает из куста в куст.

— Завтра же ты получишь ноутбук. Телефон. Охрана будет предупреждена и сможешь ездить, куда захочешь.

Останавливаюсь и смотрю на Шаха, который идет рядом, выдыхаю на грани слышимости:

— Спасибо…

Не отвечает. Продолжает идти рядом в молчании и только у дома опять тянет мои пальцы и заставляет упасть на крутую грудь, а затем оглушает, идет на очередную уступку:

— Когда у тебя сессия? В следующем месяце я по делам лечу в столицу, если хочешь, поедем вместе.

— Хочу, — улыбаюсь, окрыленная этой новостью.

Мы возвращаемся в дом. Поднимаемся в нашу спальню, и мой мужчина резко дергает меня на себя. Целует, берет на руки, и мы падаем в постель.

Ночь любви и страсти, когда не нужно слов, когда разговаривают наши тела и души.

Время летит. Дни бегут, и я начинаю уже ориентироваться в городе, выезжаю по первому требованию и постепенно начинаю понимать Шахова.

В наших отношениях есть определённо какая-то недосказанность. Когда смотрю в глаза Шаха, иногда ловлю странное выражение, словно он думает о чем-то.

На каком-то подсознательном уровне я понимаю, что Аслан принимает какое-то решение. Я не лезу к нему с расспросами. Не тот он человек, у которого можно что-то выведать.

Просто понимаю, что нам обоим нужно время, чтобы понять новые реалии, осознать нашу жизнь и то, куда мы идем.

Иногда замечаю, как уголки его губ ползут вверх, а в глазах читаю необыкновенный трепет.

Могла ли я подумать, что жизнь свернет в подобном направлении и дни наполнятся счастьем. Я скучаю по своему мужчине, когда он уезжает на работу, гуляю со своим верным псом и частенько смотрю в фонтан, где плавают золотые рыбки.

Аслан сказал, что они исполняют заветные желания. Глупости, конечно, только я помню о своем.

Я загадала свободу…

И почему-то, когда проскальзывает подобная мысль, я боюсь. Да. Страшусь того, что мое желание осуществится, так как я полюбила.

У меня не было шансов противостоять Шахову. Ни одного. Не тот это мужчина.

Возвращаюсь домой и замечаю, что дверь кабинета Аслана чуть приоткрыта, застываю и смотрю в щелку, леденею от того, каким Шах предстает.

Он разговаривает со своим верным человеком. Как я уже поняла, Хасан для Шахова является правой рукой. Мужчины ведут явно деловой разговор, но вот интонации чужого языка вселяют холод, который скользит ледяным клещом по моей спине, кусают.

Я, конечно же, догадываюсь, что живу с очень влиятельным и жестоким человеком, но от одного взгляда на это бесчувственное лицо Шахова бросает в дрожь.

Мужчина резко подрывается с места и ударяет кулаком так, что все сметает, а я отшатываюсь и бегу в нашу спальню.

Не знаю, чего так сильно пугаюсь, но из глаз текут слезы. Видимо, гормоны шалят. Иного объяснения нет.

Но когда спустя долгое время Шах приходит в нашу спальню и ложится в кровать, я прикрываю веки и притворяюсь спящей.

Не знаю, почему делаю это, но мне страшно видеть иную сторону заботливого и предупредительного мужчины.

Шахов притягивает мое тело к себе, обдает жаром и утыкается носом мне в волосы. Делает глубокий вдох и обнимает меня так сильно, что, кажется, не рассчитывает сил, причиняет боль, словно боится отпустить.

Целует меня в висок и шепчет горячо на ушко:

— Ты не умеешь притворяться и лгать, моя маленькая соня…

Гладит длинными пальцами мое бедро и срывает трусики, ласкает, не дает и шанса на сопротивление.

Берет меня со всей нежностью, так и не размыкая объятий, а я отдаюсь. Задыхаюсь. Смотрю в зеркало, расположенное на противоположной стене, за которым скрыта гардеробная, и буквально глаз оторвать не могу от того, что вижу.

Два сплетенных в страсти тела. Огромный мужчина и хрупкая девушка, зажатая в его объятиях, пылающая, до безумия красивая, с затуманенным блеском глаз.

— Посмотри, какая ты красивая, Полина, нежная, моя…