Наследник для шейха (СИ)

Ловит мое лицо за подбородок и разворачивает к себе, заставляет заглянуть в глаза, в которых золотистые прожилки.

— Тебе больно, Джамиля? — спрашивает спокойно.

— Кожа саднит, — отвечаю честно, и Аяз медленно проводит подушечкой пальца по моей шее, чуть откидывает волосы и явно смотрит на отметины своей страсти.

— Между ног болит? — спрашивает, и пальцы скользят по вырезу на платье, слегка затрагивают ложбинку, ласкают полушария…

Краснею от такой откровенности, наверное, потому что щеки по ощущениям гореть начинают.

— Тянет немного… — отвечаю и распухшую нижнюю губу прикусываю.

— Я был аккуратен с тобой, Джамиля, слишком аккуратен.

Не знаю, что сказать на такое, поэтому просто отвечаю:

— Спасибо…

Шейх смотрит на меня внимательно, а затем на его твердых губах зажигается улыбка. Действительно будто солнце появляется из-за туч. Мое сердце пронзает сильной болью.

Вот где у меня болит. Не тело… которое заласкано мужчиной, а мое бедное глупое сердце, которое рвется на части.

— Забавная девочка.

Аяз слегка надавливает и целует мои губы, на этот раз лишь легонечко прикасается, будто пробует на вкус.

Затем отпускает меня, а я чувствую его желание, ведь я сижу на мужчине, и доказательство его страсти упирается в меня своей твердостью.

На мгновение кажется, что Аяз вновь нападет и будет терзать мое израненное тело, но он отпускает меня, отрывает кусочек лепешки и опускает в мед, затем подносит мне и с рук своих кормит.

Послушно открываю рот и ем восточную сладость. Если я верно считываю традиции, то шейх доволен всем, правда, кормить меня ему не обязательно, достаточно было того, что он на тарелку мне положил сладостей.

Вновь к моим губам подносит очередную вкусность — виноград в меду, который я так же послушно принимаю и жую, ощущая приятный и пикантный вкус…

Шейх меня с рук кормит, утоляет мой голод, и это как-то порочно…

Мои губы касаются чуть солоноватой кожи мужчины, и это таинство будоражит и возбуждает… то, что мое неопытное тело откликается, я чувствую, смущаюсь, отворачиваюсь от внимательных глаз.

— Что такое, красивая? — вновь его голос, и пальцы слегка тянут за мои волосы, заставляя взглянуть на шейха.

— Я… не знаю… ты смущаешь… я… можно я сама поем?

Прикусываю язык, так как машинально обратилась к шейху по-простому, но Аяз меня не поправляет, отвечает иное:

— Что ты любишь, Джамиля?

Вопрос вызывает приступ паники, потому что я… мне не о том, что я люблю, говорить нужно, а рассказать про то, что предпочитает Каролина…

— Я уже понял, что к украшениям ты равнодушна. Интересно, что предпочитает моя жена, если не дорогостоящие побрякушки, — продолжает шейх.

А я вдруг чувствую, что наелась и безумно хочется пить, взгляд сам тянется к чайнику с прохладным напитком, и шейх вновь понимает мое желание, наливает мне в чашку ароматный чай и передает ее мне, на этот раз сама пью, без его участия, и за эту короткую заминку начинаю соображать, ведь Аяз слишком проницательный, наблюдательный, умный, и с каждой секундой, которую провожу рядом с ним, мне кажется, что я… что невозможно обвести вокруг пальца такого мужчину…

Страх накатывает волной, ведь если шейх раскроет подмену…

— Ты напряжена, — говорит, когда я отрываю чашку от губ, и я киваю. Не отрицаю того, что боюсь, правда, мне везет и шейх списывает мой страх на свою близость, что тоже недалеко от истины.

— Не бойся меня, красивая, я кусаюсь только в постели, и тебе это понравилось… Итак. Что ты любишь? Ты не ответила.

— Я не знаю, что именно ответить…

— Что-нибудь. Иногда нужно просто начать говорить… — вскидывает бровь, вновь щупальца страха проскальзывают и опутывают нутро, но я стараюсь уйти от этих мыслей, понимаю, что лгать нельзя — Аяз ложь способен считывать, поэтому отвечаю правду и говорю про то, что люблю я, а не Каролина:

— Прогулки люблю на свежем воздухе, море обожаю, а еще животных…

— Животных? Каких именно? — спрашивает, и в глазах будто золото искрит, мне хочется прищуриться, чтобы более детально рассмотреть, но я себе запрещаю этот жест, выдающий мой изъян.

— Кошек…

На лице шейха вновь проскальзывает улыбка.

— Кошек, значит. Как интересно…

Смотрит на меня внимательно, рассматривает, затем спрашивает серьезно:

— Наелась?

Киваю. Больше точно есть не хочется, да и вообще как-то чувствую себя странно, хочется побыстрее скрыться от таких внимательных глаз мужчины, которого я должна обмануть…

И мне бы задаться вопросом, как вообще Каролина смогла подумать, что нам под силу обмануть такого мужчину, как Макадум…

— Тогда пошли, — шейх прерывает мои мысли и поднимается, опуская меня на ноги, возвышается надо мной словно скала.

— Куда? — выдыхаю едва слышно и смотрю в его медовые глаза, оторваться не могу, кажется, что я за ним готова хоть на край света идти.

Глупышка… Гашу в себе непозволительные мысли, ведь шейх запретен для меня…

— Для начала погуляем, ты же любишь? — вновь вскидывает темную бровь и выглядит при этом весьма ироничным.