Наследник для шейха (СИ)

Выдыхаю тихонечко. Заветное имя само с губ падает. И слезы мои смешиваются с дождем.

Шейх же смотрит на меня молча и мне кажется, что в его взгляде я свой приговор читаю… Я играть больше не могу, лгать, притворятся…

Мне бы сейчас сыграть какое-то удивление, все же с почти родственником встречаюсь… с мужем сестры… играть до последнего в этот сюр…

Но… не могу… есть эффект неожиданности и просто банальной усталости…

Я устала притворятся. За последнее время я столько лгала, что, наверное, исчерпала весь лимит на жизнь вперед…

Вот и сейчас я мелко дрожу в руках мужчины, который держит меня за локти и жар его пальцев проникает даже через одежду, жжет до кости…

И глаза… его глаза… они испепеляют меня…

— Мелина…

Раскатывает мое имя на языке, а я замираю, потому что Аяз аль Макадум впервые зовет меня моим настоящим именем…

— Мелина аль Алмас…

Выговаривает мое полное имя и этим словно черту между нами подводит.

Больше я не его Джамиля…

Мне кажется, что шейх прямо здесь и сейчас озвучит мой приговор, так он на меня смотрит и пальцы сжимают меня до хруста в костях.

— Я…

Выдыхаю глупо. Не знаю, что сказать хочу, но… в какой-то момент мозг словно врубается и во мне просыпается инстинкт. Я понимаю, что это встреча ничего хорошего мне не принесет. Только боль. Страдание и мучение.

— Отпусти… те… — шепчу сдавлено, слезы текут по щекам, а лицо Аяза идет словно рябью, помехами, от слез пелена, — прошу… отпустите… пожалуйста…

Всхлипываю, пытаюсь дернуться, вырваться из цепких рук, а сама смотрю в лицо своего мучителя, своего кошмара, который наяву еще страшнее…

И красивее…

У меня сердце кровью обливается от такого Аяза. Злого. Бешеного. С мокрыми прядками, которые его лоб облепили.

— Отпустить?! — бровь заламывает и губы кривит чувственные, оголяя белоснежный оскал хищника, когда нависает надо мной, вжимает меня в дверь своим сильным тело, а я висну в его руках тряпичной куклой, которая не может спастись…

— Прошу…

Вновь выдаю едва слышно, у меня уже перед глазами мушки прыгают от страха, Аяз же наклоняется ко мне, обдает запахом своего парфюма, острым, сладким, заставляющим меня болезненно сжать ноги…

Он же ловит мое лицо, проводит большим пальцем по моим приоткрытым губам, сминая, вдавливая болезненно…

— Пощади… те…

Выталкиваю из себя последнюю фразу, прежде чем мир начинает плыть и слышу угасающим сознанием ответ:

— Ты будешь молить о пощаде, Мелина… Я только начал… с тобой… лгунья…

Глава 39

Так и тянет заорать от страха, но… мое сознание спасет меня просто отключаясь. Мир гаснет. И последнее, что чувствую, это сильные руки, которые не дают мне упасть, которые прижимают к широкой и твердой груди…

И я делаю жадный вдох, будто пытаюсь выцепить аромат парфюма, с нотками восточных пряностей и мускусом самца…

Мне кажется, что я вновь плыву… уплываю и чужие руки сжимают меня, не выпускают.

Я на грани дремы и реальности. В себя прихожу от звука…

Веки с трудом распахиваю и понимаю, что я в автомобиле… который мчит по трассе…

Сердце сжимается, когда ощущаю на себе взгляд. Твердый. Прожигающий. С трудом веки распахиваю и цепляю взгляд Аяза…

Кажется, что шейх внимательно изучает мое лицо, его глаза фокусируются на мне, смотрят внимательно и не выпускают из своего плена…

А я… я мечусь внутренне под тяжестью этого взгляда…

И вновь мне не остается ни чего кроме как спастись от внимания шейха. Прикрыв веки и спрятавшись за тяжестью собственного сознания, которое вновь меня спасает…

В следующий раз я прихожу в себя, ощущая под собой что-то мягкое, шевелюсь, пытаясь понять, когда именно с ума сошла и мои сны стали какими-то супер реалистичными…

Я нахожу себя в постели и прежде, чем распахнуть глаза уже верю в то, что я в своей комнате в безопасности, но… стоит глаза распахнуть, как меня прикладывает самой настоящей реальностью…

Незнакомая роскошная комната. Спальня. Подо мной черные простыни. Шелк. И я… я только в белье…

От этого понимания меня накрывает так, что я дышать забываю, меня прикладывает, озираюсь по сторонам в страхе, прижимая к груди покрывало.

Меня бросает то в холодный пот, то в жар, а воспоминания подкладывают кадры моей встречи с Аязом…

Мне так страшно становится и вместе с тем… все мои рецепторы буквально с дуреют, обостряются так, что кажется, я гул в ушах слышу и собственное сердцебиение в горле.

А затем… дверь открывается… и я… я просто каменею. В каком-то первобытном ужасе самки наблюдаю за тем, как на пороге явно ванной комнаты появляется Аяз аль Макадум.

В одном белом полотенце, которое скрывает его наготу…

Волосы Аяза мокрые, он после душа и капельки блестят на литой будто поцелованной солнцем коже…

Красивый. Будоражащий… только на этот раз эта красота имеет багряный шрам на косых мышцах, на который я смотрю и губу прикусываю в ужасе…

В моем сне Аяза ранили и сейчас… мне так страшно наблюдать то, что вижу… Потому что на великолепном теле шейха свежая рана и ее явно не было, когда этот муж чина вжимал меня и брал в первый раз…