Наследник для шейха (СИ)

В какой-то момент собираюсь с силами и кусаю шейха за губу. Получаю злой рык в ответ и мой любимый и ненавистный мужчина прижимает меня к кровати, ловит мое лицо и начинает так властно целовать мой рот, ввинчивая свой язык, что я забываю обо всем и… отвечаю.

У нас с ним война, самая настоящая, противостояние, когда я царапаюсь и пальцами впиваюсь в его шелковистые волосы, когда поцелуй становится самой настоящей борьбой, а наши языки сплетаются подобно ядовитым змеям.

Одно тягучее движение. И Волна электрического разряда проходит по всему моему телу. Меня будто сносит волной и Аяз… он пробует меня… его вторжение… оно до безумие необузданное, порочное, тягуче…

Он будто наказывает меня. Его губы клеймят, руки пригвождают к постели, как и толчки глубоко внутри меня, от которых мое тело, кажется, сходит с ума…

Запах моего мужчины буквально проникает в меня и я делаю глубокие глотки, словно пью этот отравленный воздух, притягиваю к себе это литое тело и не могу остановится… царапаюсь, как самая настоящая дикая кошка и замираю будто в самой верхней точке наслаждения.

То, что происходит сейчас… это ужасно и прекрасно… меня раздирают чувства, которые выветриваются, оставляя после себя оголенные инстинкты…

Мои всхлипы, стоны, громкое и порывистое дыхание Аяза…

Его пальцы творят с моим телом что-то невероятное и… я не удерживаюсь. Меня сносит волной наслаждения, которые выкручивает тело, и я буквально впиваюсь в своего хищника, оплетаю его поясницу ногами и выгибаюсь, улетая к звездам, чувствуя ни с чем несравнимое наслаждение…

Меня буквально выворачивает в чувственном экстазе… Звезды перед глазами взрываются и меркнут, я слепну и глохну одновременно, буквально замираю в какой-то истоме, от которой содрогается мое изголодавшееся по ласке тело…

— Джамиля… — рычит мне в шею и кусает, как самый настоящий зверь, пьет мой пульс, впитывая в себя, пока в мое тело вколачивается, — Джа-ми-ля…

Не дает мне прийти в себя, резко разворачивает, ставит на четвереньки, откидывает мои волосы, затем и вовсе на кулак их наматывает, тянет на себя, заставляя выгнуться так, как хочет того мужчина и вновь таранит мое тело и у меня перед глазами вновь звезды, пока рука Аяза оплетает меня, поддерживает под грудью…

Он заставляет меня встать на колени, и я спиной чувствую его литую мускулистую грудь, его губы на моей скуле, зубы царапают кожу, и вновь сильная рука оживает и проводит дорожку вниз по моему животу, накрывает с какой-то нежностью и трепетом, будто лаской фиксирует и я вновь всхлипываю…

Чувствую себя такой свободной и вместе с тем в оковах… мое наслаждение вновь просыпается накатывает на меня волнами, когда длинные пальцы мужчины вновь накрывают меня в самом низу…

— А-я-я… — выстанываю имя своего единственного мужчины на грани слышимости, но мой зверь и это слышит…

— Еще… назови… еще… — выговаривает резко и каждое слово сопровождает глубоким толчком…

Я же закидываю руки за спину, накрываю затылок мужчины и держусь за него изо всех сил… он словно мой якорь в этом ураганном вихре…

— Хочу твой голос… Джамиля… Зови еще…

Кусает в шею, и я не выдерживаю, прикрываю веки и с пиком своего наслаждение выстанываю на одной ноте:

— А-я-з…

Глава 42

Аяз

— Ты понимаешь, чем тебе грозит вся это?!

Голос отца набирает децибелов.

— Ты знаешь, что должен сделать со всем этим родом?!

Кулак ударяется о стол, великий шейх смотрит на меня исподлобья, испепеляет своим праведным гневом.

— Я знаю.

Отвечаю спокойно, принимая истерию отца.

Хотя…

Сейчас я намерен сломать все каноны, все выкорчевать и перевернуть.

— Так. Делай. Уничтожь. Камня на камне не оставляй. Сила правителя. Его власть основывается на почтении, а нам плюнули в лицо!

Отца трясет. Не много случаев в истории было, чтобы великий шейх позволил себе вот так вот из себя выйти.

— Ты обязан наказать…

— Я знаю что я должен делать, все законы впитаны с молоком матери, — встречаю пламя взгляда отца и отвечаю ровно так же.

Однажды я взойду на престол и буду правителем. Поэтому характер вымуштрован с пеленок. Я никогда и никому не подчиняюсь.

Даже отцу. Именно поэтому я просто ушел жить в пустыню. Бунтуя против правил. Против всего и этот мятежный дух никуда не испарился. Он до сих пор во мне.

— Ты должен эту суку пустить…

Поднимаю руку. Прерываю великого шейха, но тема для меня чрезвычайно болезненная и поднимать вопрос моей Джамили, вернее Мелины я никому не дам…

Мелина… это имя подходит той девушке, которая пришла в мою постель. Каролиной язык не повернулся ее назвать.

Интересная странность.

— Если тебе понравилось иметь вторую сестру — сделай ее наложницей, либо если совсем уж приспичит — второй женой и все!

Отец не перестает бушевать. Желваки вздуваются, на шее жилы проступают, а я встречаю разъяренный взгляд и задаю один единственный вопрос:

— Почему, когда была жива моя мать ты не брал второй жены? Наложниц и то всех разогнал, когда взял в жены чужеземку с золотыми волосами?!

Отец сжимает губы в тонкую линию и глаза льдом полыхают.

— Не сравнивай. Это другое. Это… Твоя мать!