Наследник Драконов. Время любить

Он укрощал свою страсть, потому что позволь он ей вырваться наружу – Ивон не пережила бы силы драконьего желания, не вынесла бы многочасового марафона, ее мозг бы просто не выдержал потока ощущений.

– Я хочу ласкать тебя всюду и слушать твои крики, – прошептал король хрипло, посмеиваясь, когда Ивон под ним кончила в очередной раз, забившись сильно, стеная громко, отчаянно, сумасшедше. – Хочу брать тебя попеременно во все твои дырочки... сладкие и такие узкие.. .нет ничего слаще, чем власть, а секс – это высшее проявление власти мужчины над женщиной. Какая же ты красивая, когда хочешь меня.

Ивон ответила дракону измученным, дрожащими стоном, сходя с ума. Его бессовестные пальцы безжалостно проникали в ее тело сзади, и девушке казалось – еще немного, и дракон ее растерзает разорвет. Она сжималась в испуге, и тогда ее ощущения становились еще ярче, накатывало наслаждение, заставляя ее кричать и стонать, чувствуя, как член дракона проникает в нее все быстрее и все глубже, а перед глазами у нее расцветают белые вспышки. После последнего оргазма Ивон словно провалилась в небытие, а когда пришла в себя, король лежал рядом, подперев рукой голову и с улыбкой рассматривал ее, поглаживая ее разгоряченные груди, цепляя ладонью острые соски.

Она отозвалась жалобным стоном на эту ласку, которая воспринималась как мучение. Меж ног ее все горело и пульсировало, так, что коснись она нечаянно себя – и снова увидала бы звезды.

– Ничего, – усмехнулся король, увидев, что порядком замучил и утомил девушку. – Привыкнешь. У тебя крепкое, здоровое тело. Такое будет требовать наслаждений все больше, когда освоится.

– Вы теперь позволите мне вернуться во дворец? – робко спросила Ивон, прижимаясь к груди короля. Тот отрицательно мотнул головой:

– Нет, конечно, – серьезно ответил он. – Позволить вернуться туда, где бродит эта одержимая убийством сумасшедшая? Позволь, я сначала изловлю ее – а за одним и того, кто ее поддерживает. Она не одна смогла до тебя добраться. Тот, кто ей помогает, влил в ее жилы магии, старинной, слишком тонкой и сильной для вашего семейства. Уорвик не обладал ею – и твоя мать и подавно. Я хочу знать, кто науськивает на тебя это чудовище, – король прищурил золотой глаз. – Да и тебе все же надлежит отбыть твое наказание и понять, что я прав. Принять мою правоту.

– Но речь идет о моей родне! О моей матери! – горячо вступилась Ивон. Король рассмеялся, коснулся ее лица. Его большой палец скользнул по губам девушки, король склонился и поцеловал их – манящие, припухшие, сладкие.

– Хотел бы я закрыть тебе рот иным способом, – пробормотал он с хищной дрожью в голосе. – Видят небеса, как хотелось бы мне коснуться этого языка кое-чем другим. Ты невыносима соблазнительна. С тобой невозможно спорить; тебя можно только хотеть. Но все же я попробую тебе объяснить и повторю: тебе не нужна эта родня. Что тебя с ними связывает? Кровь? Они об этом давно забыли.

Твое милосердие шепчет тебе, что убийство матери – это трагедия и грех. Но послушай, что я скажу тебе: милосердное сердце – это и благо, и наказание. Оно верит слезам и хочет всех простить, но некоторые недостойны прощения. Ты тянешься к матери, пытаясь отыскать в ней свет и ласку, но нет в ней ничего доброго. Не она ли направила тебя ко мне, не сильно-то тревожась о том, что с тобой будет после, когда обман вскроется? Это все равно, что отправить на верную смерть. Если б я не полюбил тебя... я велел бы тебе отсечь голову. Пойми: нельзя обманом пытаться подложить королю королеву вроде твоей сестрицы. Нельзя связывать магическими клятвами короля и это чудовище. Нельзя.

Сестра твоя и вовсе тебя решила уничтожить, когда поняла, что ты не стала играть по ее правилам. Для нее равна и пощечина, и смерть, как наказание для тебя. На редкость примитивное создание. ее жестокая глупость граничит с сумасшествием. И вот за этих людей ты вступаешься?

– Все же это моя мать, моя сестра, – задумчиво заметила Ивон.

– Это ничего не значащие слова, – холодно ответил король. – По крайней мере, они не испытывают к тебе никаких родственных чувств. А ты – пока ты так добра и великодушна,

– слишком уязвима для этих негодяек. Они расплачутся, они протянут к тебе руки, делая вид, что хотят обнять, и ты поверишь. Ты распахнешь объятья в ответ, а они вонзят в твое сердце нож. Поэтому, пока я не вычистил эту скверну с земли, ты будешь сидеть в башне. Ты должна научиться быть справедливой, а потому безжалостной. Нельзя позволять негодяям обводить тебя вокруг пальца. Я буду навещать тебя тайно, – казалось, эта мысль приводит короля в восторг, он засмеялся. – Ты будешь томиться в башне, как принцесса древности, а я, твой коварный похититель, буду являться и. – его пальцы коварно скользнули меж ягодиц Ивон, да так, что девушка сладко застонала, сжав бедра. – Я научу тебя любви вот через это местечко. Будет очень сладко и хорошо.