Наследник древней силы #3 - Прах

Тимофей вздохнул и, убрав с лица улыбку, заговорил абсолютно серьёзным тоном:

— Знаете, Пётр Святославович, я уже десять лет, как глава новгородского тайного приказа. Я многое знаю — гораздо больше, чем те, кто приходят со стороны и, простите за грубость, суют нос в наши дела. У меня есть информация обо всех и обо всём, причём существенная её часть хранится вот здесь, — Тимофей постучал по своей голове. — Не доверяю электронике, знаете ли. Вот и решайте, могу ли я быть полезным или нет.

— Сведения, которые вы сообщили, нас весьма заинтересовали. Но они не полные.

— Пётр Святославович, вы меня удивляете. Я рассказал многое. Однако если я получу свободу, смогу сообщить гораздо больше деталей.

— Понимаю, — произнёс Голицын. — Возможно, мы и найдём общий язык. Но скажите вот что: вы стали главой тайного приказа при Василии Борецком?

— Верно.

— И вы ведали секретными делами великого князя?

— Я ведал разными делами. Что конкретно вас интересует?

— Кто вёл переговоры с Чарторыйскими об отделении Новгородского княжества?

— Это дело великий князь поручил мне.

— И поэтому вы решили свергнуть Василия Борецкого?

— Я посчитал, что единство страны важнее.

— Или потому что Василий Борецкий заподозрил вас в разворовывании казны?

Столь прямой вопрос чуть не поставил Тимофей в тупик, но бывший глава тайного приказа не растерялся:

— Простите, Пётр Святославович, но это — неправда. Никогда ничем подобным я не занимался. Радел всегда лишь о благополучии и безопасности Новгородского княжества, благодаря чему и добился всего того, что имею.

— А теперь хотите думать о благополучии и безопасности Московского княжества? — Пётр Голицын говорил спокойно, но в голосе его мелькнула едкая нота сарказма.

— Целостность Союза важнее интересов отдельных княжеств. Только сохранив его, каждое княжество придёт к процветанию, — провозгласил Тимофей со всей возможной искренностью.

— Разумные слова… — Голицын как будто хотел сказать ещё что-то, но передумал. — Я услышал вас, Тимофей, — он поднялся со стула. — Обдумаю ваше предложение и сообщу решение в ближайшее время.

— Рад, что мы нашли общий язык, — Дуплов улыбнулся. — Похоже, мы поладим.

Пётр Голицын ушёл, а Тимофей снова лёг на кровать и уставил в потолок. Визит этот оказался весьма неожиданным. Пётр Голицын формально являлся главой московской службы безопасности, но УВР негласно подчинялось ему же. Пётр имел едва ли не больше влияния, чем Александр Голицын — глава семейства. И тем удивительнее выглядело его появление в камере, где содержался Тимофей. Очевидно, Голицыны заинтересованы в услугах бывшего главы тайного приказа, иначе не пришёл бы лично.

Теперь осталось ждать.

Ждать пришлось недолго. Очень скоро в двери снова защёлкал ключ, и в камеру вошли два конвоира.

— Опять допрос? — Тимофей, крякнув, поднялся с кровати.

Конвоир молча надел на Тимофея наручники и вывел в коридор. Коридор, в отличие от камеры, выглядел мрачновато: бело-синие стены, серый бетонный пол, череда стальных дверей. Место это навевало тоску.

Тимофея довели до лестницы.

— Вниз, — велел конвоир, что было странно. Обычно допрашивали на третьем этаже, но сейчас почему-то вниз. Неужели на выход?

Миновав первый этаж, Тимофея провели в подвал. Нехорошие предчувствия овладели им. Дальше следовал ещё один коридор — узкий и извилистый, а затем — просторная пустая комната без окон и мебели, пол которой был засыпан песком.

— И куда же вы меня, ребятушки, привели-то? — произнёс Тимофей, одолеваемый внезапно нахлынувшей тревогой. Что-то тут было не так, не вязалось с предшествующими событиями.

Ему не ответили. За спиной раздался щелчок взводимого пистолетного затвора. Сердце бывшего главы тайного приказа ёкнуло. Тимофей понял, что просчитался. Игра была проиграна.

Выстрела он уже не услышал.

Глава 11

В городе творилось чёрт знает что. В центре в некоторых домах были выбиты окна, кое-где виднелись следы пожаров. На Чудинцовской сгорело кафе, а рядом уже третий день стоял танк с оборванной гусеницей, уткнутой в асфальт пушкой и развороченной взрывом задней частью башни. Танк принадлежал военным. Трупов на улице я не видел, но говорили, что жертвы среди мирного населения тоже есть. Три дня Новгород был охвачен настоящей войной — три чёрных дня, которые запомнятся надолго. На четвёртый же стрельба утихла.

В среду и четверг наша дружина вместе с дружинниками Печёрских удерживала захваченный военный склад. К счастью, здесь обошлось без кровопролития. Офицер, отвечающий за охрану склада, оказался новгородцем и прекрасно знал, кто виновник неприятностей, а потому пустил нас без боя, как своих.

А потом поступил приказ оставить склад. Это произошло в пятницу вечером. Тогда-то я и узнал, что великий князь встретился онлайн с канцлером, они договорились о прекращении огня. Пришлось возвращаться домой.