Наследник фаворитки

— Рейда сегодня не будет, — сказал Генка. — Просто погуляйте с повязками. На первый раз. Нарушителей — сюда. Я побуду здесь.

Дружинники ушли. Петька с Осиповым остались в штабе. В комнате стоял лишь старый письменный стол да десяток венских стульев. На окне Петька заметил небольшой десятилитровый аквариум, в котором сновало несколько рыбок. Он прильнул к стеклу и долго наблюдал за быстрым кружением рыбок. Осипов листал книгу дежурств.

— Нравится? — спросил он, не отрывая глаз от общей тетради.

— Угу! — кивнул Петька. — Красивые.

— Если хочешь — возьми себе пару. Самца и самку. Это кардиналы. Водятся на Ямайке. Будет у тебя дома своя Ямайка. Здесь в столе лежит полиэтиленовый мешочек. В нем понесешь.

— Спасибо! — сказал Петька.

За время их дежурства в штабе особых происшествий в саду не было.

Правда, привели одного расфуфыренного малого с длинными патлами, который на главной аллее приставал к незнакомой девушке.

— В чем это выразилось? — уточнил Генка у двух дружинников, доставивших нарушителя в штаб.

— Схватил и поцеловал ее в губы, — усмехнувшись, сказал один из дружинников.

— А что я сделал плохого? — заверещал стиляга. — Ведь поцеловал, а не оскорбил. А она мне пощечину влепила. Я ведь не ответил…

— Правильно сделала. Думаешь, твой поцелуй — приятный подарок? Да он для нее хуже оскорбления. Оформляйте, ребята, как мелкое хулиганство…

Распатланного типа увели. Генка достал из хозяйственной сумки сверток и разложил на газете снедь — красные помидоры, пышный пучок зеленого лука, огурцы, котлеты, половину буханки мягкого пшеничного хлеба с золотистой корочкой. Ножиком ловко и быстро открыл банку балтийских килек.

У Петьки слюнки потекли. Генка позвал:

— Давай порубаем!

Они закусывали, толковали о том о сем. Вначале Петька церемонно обкусывал кильку, держа пальцами с двух сторон за головку и хвост. Потом надоело — стал отправлять рыбку в рот целиком и с хрустом жевать вместе с хвостом и головой. Казалось, что вкуснее этой кильки он в жизни ничего не едал.

В штаб, шумно разговаривая, зашли дружинники, и Генка предложил Петьке пойти вместе с ним подежурить. Они надели красные повязки и направились в сад.

В саду было все спокойно. Мирно сидели на скамейках и прогуливались по аллеям пожилые люди.

На танцплощадке под звуки вальса кружились легкие быстрые пары.

Осипов и Петька прогуливались, неторопливо переговаривались, в то же время бдительно наблюдали за порядком.

Они заглянули на танцплощадку, в бильярдную, в летний театр. Везде с ними уважительно здоровались билетерши и сразу же пропускали. Петька был преисполнен гордости.

— Гена, слышь, — обратился к Оснпову Петька. — А у тебя есть девчонка?

Генка на миг задумался, пожал плечами:

— Да как тебе сказать? Не знаю. Вроде есть и вроде нет, — серьезно сказал он. Не знал и не ведал Петька, что своим невинным вопросом коснулся святая святых Генкиного сердца. Тот мог, конечно, отшутиться или просто уклониться от ответа, но не захотел. — Нравится мне одна девушка.

— Ты с ней гуляешь? — деловито осведомился Петька.

— Нет, не гуляю. Просто она мне очень нравится.

— А ты признайся в любви, и все будет в порядке, — посоветовал Петька.

— Ишь ты какой шустрый, — засмеялся Генка. — Я не такой храбрый, как ты. Я боюсь.

— Давай, я за тебя признаюсь, — решительно сказал Петька, словно предложил прыгнуть за друга в пропасть.

— Ах, Петька, Петька, — вздохнул Осипов. — Одному тебе скажу, только не проболтайся. Люблю я оксидировщицу Надю. Сил моих никаких нет, так люблю.

— С гальванучастка? — ахнул Петька. — Я ее знаю. Маленькая такая девчонка, все время смеется. Она?

— Она самая, — покорно кивнул Осипов. — Видишь ли, она меня очень серьезным считает, подсмеивается надо мной, а я все не соберусь с духом назначить ей свидание. Зашел на днях к ней — вокруг котлы кипят… Динамо-машина и вентилятор жужжат как сумасшедшие. Она носится не хуже официантки в столовой. Только рот открыл — засмеялась: «Погоди, погоди, мне некогда, сейчас ванну для оксидирования составлю, поговорим». А ты сам видел, что там за ванны. Этот участок давно надо в новое помещение перевести. Я девчатам обещал помочь. Ходил к начальнику цеха. Да, так вот… Стала она ванну составлять. Химикаты ей привозят рассыпанные, селитра, наверно, была облита нашатырем — аммиаком так понесло, что я сбежал…

— Может, это она нарочно? — посочувствовал Петька.

— Да нет, вряд ли. Заглянул я в одну ванну. Там кипит, клокочет темная жидкость. В ней разные мелкие и крупные детали — стяжки, заглушки, хомутики, звездочки варятся, оксидируются в черный цвет. А в другой ванне детали обезжириваются. Там серная кислота для травления ржавчины. Вот, к примеру, если туда посадить тебя, то через несколько минут ничего не останется. Даже костей. Понял?

— Зачем меня туда сажать? — с улыбкой возразил Петька.

— Я решил так, — уверенно сказал Генка. — Как только добьюсь, чтобы их в новое помещение перевели, сразу назначу свидание.