Наследник фортуны 2

— Как оказалось, по двум причинам, но сперва имелась лишь одна, — произнёс Тихий, поставил лампу на пол и заложил руки за спину. — Но я начну именно со второй. Максим Александрович Кондратьев. Вы привели его в дом архиепископа, а он немного походил среди гостей, да и отправился в кабинет его высокопреосвященства. Документы хотел посмотреть, куда и как перевозят средства церкви. Видать, желал вместе со своими подельниками устроить налёт. Он пока ещё не сознался в этом, но сознаётся. Наша полиция своё дело крепко знает. Его ведь прихватили на горяченьком, прямо с этими документами в руках. Не ведал он, простофиля, что слуги архиепископа за всеми следят.

— Я не знал о его намерениях. Могу поклясться, — вскинув голову, проговорил я и с ухмылкой добавил: — Но я ведь здесь по другой причине? Первой? И как же она звучит? Любопытно, прям жуть.

— Знаете, Никита Алексеевич, вы ведь и правда интересный маг. У вас четвёртая ступень, но вы ровно такой же сын графа Врангеля, что и я. Наш лекарь подтвердил данный факт. При этом за вашей спиной никто не стоит. Вдову Романову мы не будем брать в расчёт. Она лишь взбалмошная девица, которой не сидится на месте. Ежели вы пропадёте, а вы, безусловно, пропадёте, то она погорюет пару недель и найдёт себе другую игрушку. Выходит, что искать вас никто не будет. Возница подтвердит, что высадил вас на площади, а уж куда вы потом делись — большой вопрос. Думаю, полиция не станет сильно усердствовать, ей нынче хватает работы. А кто будет на неё давить, дабы она шибче искала вас? Никто.

— Складно поёте, чисто соловушка. Но вы так и не сказали для чего именно вам нужен сильный молодой маг, коего не будут искать? Для каких-то кровавых опытов?

— Что ж, вы имеете право знать правду. Не стану от вас её таить. Я являюсь членом одного весьма интересного клуба. Он насчитывает тринадцать членов…

—…Вы сатанист? — перебил я его.

— Фи, как грубо, — скривился Тихий. — Я бы назвал нас командой единомышленников, пытающихся раскрыть границы нашего мира.

— Человеческие жертвоприношения? Перевёрнутые кресты? Оргии и прочие прелести?

— Хм-м, а вы разбираетесь в предмете.

— Да, есть такое дело. И ещё я понимаю, что меня кто-то да будет искать. Вас рано или поздно разоблачат.

— Как? Кто? — насмешливо выгнул брови Леопольд Христофорович. — Только четырнадцать человек знают о нашем клубе. Мы очень осторожны и следов не оставляем. Не надейся, мальчик, твоя смерть никоим образом не помешает нам наслаждаться жизнью. Мир жесток — и это стоит принять.

— В чём-то вы правы, — задумчиво проговорил я, принявшись гонять в голове внезапно вспыхнувшую мыслишку.

Тихий же выглянул в коридор и кого-то поманил рукой. Тут же в моё узилище вошёл тот самый возница. Он держал в руках кандалы, которые через минуту оказались на моих ногах. Я не стал сопротивляться. Смысл? Только силы терять, а они мне ещё понадобятся.

Тем временем возница открыл замок, который держал возле стены цепь кандалов, кои были на моих руках, а затем вывел меня из камеры и повёл по узкому коридору, испятнанному мутными лужами.

Я шёл крошечными шагами, поскольку цепь на ногах оказалась совсем короткой. На руках же она была чуть длиннее, и в теории ей можно было задушить возницу или улыбающегося Тихого, но проблема заключалась в том, что мои руки завели за спину, поэтому я мог сопротивляться лишь мысленно. А вот как раз в моей голове шёл целый консилиум. Каждая извилина предлагала свою идею, как нам всем спастись, но все они оказались далеки от реальности.

Между тем в свете керосиновой лампы мы прошли по коридору с пустыми камерами, свернули и очутились перед каменными ступенями. Взошли по ним и попали в просторный овальный зал из потрескавшихся блоков. Повсюду горели факелы. И трепещущее пламя недовольно потрескивало во влажном воздухе, пропахшем смолой. В центре же — возвышалась круглая колонна, упирающаяся в потолок, с которого срывались капли. Меня приковали к ней так, что я даже с трудом мог пошевелиться. Посему мне оставалось только смотреть, а посмотреть было на что.

Зал имел несколько арочных выходов и из крайнего вынырнула настоящая процессия. Двенадцать фигур в красных плащах с глубокими капюшонами и с масками на лицах, которые изображали морды козлов. Каждый из людей нёс в руках какой-то ритуальный предмет: перевёрнутый крест, чёрные свечи, череп младенца и прочие атрибуты чёрной мессы.

Фигуры окружили колонну и принялись ставить вокруг меня принесённые предметы.

— Архаика, господа, — насмешливо проговорил я. — Развивайтесь. Музыку хотя бы какую-нибудь включите мрачную. Граммофон-то, небось, имеется.

— Молчи, неразумное дитя греха! — пафосно бросил тучный сектант знакомым голосом, вырвавшимся из-под маски.

— О, его высокопреосвященство! — узнал я Серафима. — Отче, кажется, вы читали не ту Библию. В оригинальной версии было что-то про не убий, не укради и не принеси в жертву Сатане ближнего своего…