Наследник Гиппократа

Оба чемодана увесистые. Никита мужчина молодой, физически сильный, но до лифта донёс с трудом. Лена осталась у сумок. Пришлось Никите делать вторую ходку. Часа два Лена развешивала вещи в шифоньере. Влезло не всё. Никита удивлялся. Зачем женщинам столько вещей? Мужской логикой не объяснить.

– Уф, разобралась. Давай посмотрим, что у тебя в холодильнике?

Елена сделала ревизию, покачала головой.

– Ты же неправильно питаешься, у тебя одни полуфабрикаты. Идём в магазин.

– Лен, уже девять вечера. Может – попьём чайку и спать? Мне вставать рано.

– Завтра приду с работы и сразу готовить буду. Ну же, поднимайся, лодырь.

Набили в супермаркете два пакета. Никита привык жить один и чувствовал лёгкий дискомфорт. Лена явно чувствовала себя хозяйкой, распоряжалась. Никите уже за тридцать, прожил всё время холостяком. Женщины в его берлоге появлялись не часто и надолго не задерживались. А если и были, то в гостях, а это иное состояние.

После ночных утех утром хотелось спать, но опаздывать на работу в первый рабочий день – верх неприличия. Никита привёл себя в порядок, быстро, как всегда, не получалось, Лена ванну заняла, пришлось бриться над раковиной на кухне. Уже на ходу выпил кофе с печеньем, оставив Лене дубликат ключей, побежал к станции метро.

Рабочий день начался с получения униформы у кастелянши. От белого халата и шапочки уже отвык, в клинике одежда была одноразовой, голубого цвета. Благо медсестра хирургического кабинета опытная, иначе пришлось бы туго, Никита не знал, где какие инструменты, куда направлять пациентов на консультации. Пару раз, попав впросак, написал листок с номерами кабинетов и специалистами поликлиники.

Сама работа знакомая, начинал свою деятельность Никита также в поликлинике, лишь через год попав в стационар. Несколько перевязок, да швы снял с послеоперационной больной, выписанной из стационара. А потом зашёл средних лет мужчина. Жаловался на температуру, боли в бедре, появление гнойника. Никита осмотрел его, вынес вердикт.

– Вскрывать надо.

– Надо так надо.

Пациент разделся, лёг на стол. Никита уколол лидокаин для обезболивания. Гнойник, по-медицински абсцесс, не показался серьёзным. Собирался вскрыть, наложить мазь, да прописать антибиотик. Где гной, там всегда разрез, по старой латинской поговорке, дать отток. Сделал рез скальпелем, хлынул гной. Причём много, Никита не ожидал, внешне гнойник и на ощупь не представлялся большим. В нос ударил запах. Гной всегда пахнет не очень приятно, а в данном случае отвратительно, запах тяжёлый. Никита сразу заподозрил остеомиелит, иначе – костоеда, гнойное воспаление бедренной кости. Такому пациенту прямая дорога в стационар, убирать поражённый участок кости. Без этого никак, они очаг, источник воспаления. Корнцангом залез в рану, расширил, промыл сначала перекисью водорода, потом дезраствором, поставил дренаж. Рану не ушивал, наложил повязку.

– Вам в хирургическое отделение надо, придётся кость бедренную оперировать, – пояснил Никита.

– Не пойду, – упёрся пациент. Мне уже легче стало.

Никита объяснил суть заболевания, но пациент упорный попался.

– Не лягу, назначьте мне таблетки или уколы, жена делать умеет.

Пациент сам волен распоряжаться своим здоровьем, ни один врач принудить не вправе. Никита лечение назначил, но в амбулаторной карте сделал запись об отказе в госпитализации, попросил пациента расписаться. Случись осложнение, в чём Никита не сомневался, хотя бы нервы трепать не будут – своё начальство, прокуратура. Проверять всегда легче, чем работать, это давно известно.

Никита взял слово, что пациент будет ежедневно ходить на перевязки. Однако больной канючить начал.

– Доктор, я не могу, работаю неофициально.

Ещё одна проблема. С работающими по-белому проще. Выдал больничный и всё. Никита ещё раз подробно объяснил, какие осложнения, причём очень серьёзные, могут быть. По мнению Никиты, пациент серьёзностью ситуации не проникся. Но что бы ещё предпринять, Никита не знал.

До конца приёма ничего серьёзного больше не было, рутина.

Добрался до дома, открыл дверь, на кухне шипит-скворчит и запахи дразняще ароматные.

– Мой руки, переодевайся, – выглянула Лена. Пять минут и можно будет садиться за стол.

Кухаркой Елена оказалась умелой. Суп – рассольник, котлеты с кабачками, компот – всё по-домашнему вкусно. С полуфабрикатами не сравнить, как и с едой в кафе или ресторане. Домашняя еда всегда вкусней и полезней. Никита съел всё.

– Уф, вот это я наелся! У нас обед или ужин?

– Времени шесть часов, считай, ранний ужин.

– Вот спасибо! Давно так не ел, пожалуй, когда ещё матушка была жива.

Пока Елена мыла посуду, он добрался до дивана, прилёг на минутку и вырубился начисто. Проснулся от толчка. Девушка сидела рядом на диване.

– Никита, поздно уже, давай постелим и спать будем, я тоже устала.

Никита на часы посмотрел и ахнул. Двенадцать часов! Вот это он вздремнул!

– Лен, прости, сморило что-то.