Наследник Ярости

— Её нет нигде в моих владениях. Мне она не нужна.

— Зачем же ты приходил в нашу спальню?

— Хочешь правду? — улыбнулся Лаорт, — всё Межгорье слышало, как ты сражался с ящером. Мне хотелось посмотреть на этого глупца!

— Достаточно было и одного раза, — заметил Ирвальд.

— Да, — согласился тиран, — но потом ты стал князем. Более того — единственным, кто продолжит род Кошей. Я решил рассмотреть получше.

— И посмотреть на мою жену!

— Мне почти тысячу лет, — рассмеялся Лаорт, — красота давно меня не трогает. Да и никогда особо не трогала.

— Я должен тебе верить?

— Как хочешь, — равнодушно сказал тиран, — но этому слабому и лишённому магии созданию нечего предложить такому, как я.

— Но ты можешь увидеть, где она? — осторожно спросил Ирвальд.

— Могу, но не стану. Ты и сам горазд её отыскать.

— Что ты хочешь взамен?

— В самом деле? — удивился тиран, — ты хочешь торговаться со мной ради женщины? Боюсь, это слишком мелко.

— Думаешь, мне нечего тебе предложить? — разозлился Ирвальд.

— Это не стоит моих усилий, князь. Но если она тебе так дорога, то подумай вот о чём: её век недолог. Я же могу дать ей несколько столетий жизни, сохранив молодость и красоту. Но взамен я потребую кое-что посерьёзней.

— Что, например?

— Я ещё не решил.

— Тогда сделка не состоится.

— Как знаешь, владыка, ты ещё придёшь ко мне, — хитро улыбаясь, сказал Лаорт, образ его помутнел и стал расплываться в воздухе, пока совсем не исчез.

— После дождичка в четверг, — пообещал Ирвальд.

* * *

Покинув водопад, молодой князь ещё больше помрачнел. Небо над Горами заволокло тучами. Молнии сверкали над самой головой, а ветер неистово трепал волосы, закручивая пряди в узлы. Ирвальд не чувствовал ни голода, ни усталости. Горечь и злоба сжимали горло, а ярость понемногу наполняла всё его существо.

Вернувшись в замок, он вытащил Себрия из сена и потребовал рассказать, с кем общалась Ярушка за время его отсутствия. Затем они вдвоём полетели в табор купцов, нашли палатку Тадеуша и Маришки, связали обоих и поволокли в замок.

— Я ничего не знаю, — плача, ответила цыганка, — ничего. Я всего лишь причёсывала её волосы. Да перекинулась парой словечек.

— Вы давно были в человеческом мире? — спросил Ирвальд.

— Вернулись только что, — признался Тадеуш.

— Значит, ты хорошо знаешь путь.

— Но мы не проводили её через Горы, — воскликнула цыганка, сообразив, к чему клонит владыка.

— Ты уверена?

Ирвальд взял её подбородок двумя пальцами, развернув к себе лицо. Глаза его буравили её насквозь, заставив сердце биться так быстро, что в груди разлилась невыносимая боль. Кровь потекла из глаз и ушей Маришки, желудок вывернулся наизнанку, а мочевой пузырь не выдержал, и по ногам побежала тёплая моча.

— Ты уверена? — снова спросил Ирвальд.

— Я не знаю, где ваша жена, — едва смогла прошептать она, падая на пол.

— Хорошо, — сказал Ирвальд и кивнул Себрио, — брось их в разные темницы. Пусть сидят до тех пор, пока я не найду жену.

— Но, — пробормотал Себрио, — они вроде…

— Не тебе судить! — рявкнул Ирвальд, — в темницу обоих.

Затем он схватил Тадеуша за шею, впившись когтями в толстые складки жира.

— Знай, торговец, если вздумаешь бежать, я сперва убью твою жену, а потом живьём сдеру с тебя шкуру и вывешу на распутье.

* * *

Больше некого было расспрашивать. Никто в замке не ведал ни сном, ни духом, куда бы могла податься Ярушка. Миклоша тоже не смогли найти. Всё говорило о том, что их обоих похитили. Вот только кто и зачем? Все бились над этой загадкой денно и нощно, не смыкая глаз.

Мальва то и дело мешала зелье, однако Ярушка по-прежнему была укрыта колдовством. Ирвальд не знал, что и думать, ведь во всём Межгорье вряд ли бы нашёлся смельчак, решившийся оскорбить владыку. Но что если она действительно вернулась в свой мир?

Не в силах бороться с сомнениями, Ирвальд опять вскочил на ядокрыла и перелетел через Горы.

Путь до Хорива занял несколько часов, в течение которых Ирвальда не покидали странные мысли. С каждой минутой он всё больше мрачнел, и когда, наконец, прибыл в город, сердце заполонила ледяная пустота.

На городской площади было полно народу. Ирвальд сделался невидимым и бродил среди людей, однако не услышал ничего путного. Сплошь пустые разговоры, байки и пьяная ругань. Тогда он направился к дому Любавы и неслышно проник внутрь.

Купчиха оказалась на сносях: круглый живот размером с пивную бочку, раздобревшие одутловатые щёки, почти скрывавшие крошечные поросячьи глазки. Русая коса изрядно поредела. Любава лежала на перьевых подушках, разбросанных по кровати, и недовольно кряхтела. Девки носились вокруг неё, как ошпаренные, то и дело получая оплеухи почём зря.

Ирвальд громко хлопнул дверью и запер её на засов. Затем подошёл к кровати, и принял свой обычный облик.

Любава выпучила глаза и зарылась в подушки. Крик ужаса застрял в горле. Купчиха беспомощно шевелила губами, не в силах произнести ни звука. На покрывале под ней образовалось большое мокрое пятно.

— Дитя, — только и смогла просипеть она.

— Тебе стоит поторопиться, — посоветовал Ирвальд, — отвечай, где твоя сестра?

— Сбежала.

— Куда?