Наследник имения Редклиф. Том первый

— Добраго утра, сэръ Гэй Морвиль! торжественно произнесъ хозяинъ дома. Что-то вы скажете намъ о себ?

— Положительно ничего! смясь отвчалъ Гэй и началъ усаживаться рядомъ съ мистриссъ Эдмонстонъ. Скажите лучше, сэръ, не устали ли вы посл вчерашнихъ хлопотъ? спросилъ онъ въ свою очередь.

— Покорнйше благодарю за вниманіе, я не усталъ.

— И отлично! Эмми, продолжалъ Гэй: — не знаете ли вы, какъ зовутъ это растеніе? Онъ подалъ ей красивый блый цвтокъ съ ярко-пурпуровой серединой.

— Ахъ! да вдь это остролистникъ, вскричала Эмми. Что за прелесть! Гд вы его достали? Я не знала, что онъ ростетъ въ нашей рк.

— Тамъ, на поворот рки, пропасть такихъ цвтовъ въ тростник. Мн они давно бросались въ глаза.

— Какой яркій цвтъ! Я его срисую непремино.

— А для васъ, Шарлотта, Буянъ нашелъ выводокъ болотной курочки, замтилъ Гэй.

— Неужели? вскричала двочка. Можно мн туда добраться, чтобы посмотрть птичекъ?

— Тамъ вязкое болото, но я наклалъ большихъ камней и могу перенести васъ на рукахъ черезъ то мсто, гд будетъ мокро. Вотъ отъ чего я и опоздалъ къ завтраку, въ чемъ искренно прошу извиненія, заключилъ онъ съ улыбкой, кланяясь мистриссъ Эдмонстонъ.

Гэй былъ вовсе не похожъ на оскорбленнаго поклонника или на жертву несчастной любви. Его глаза искрились веселіемъ, а лицо дышало свжестію.

— Не вы одни опоздали, отвчала хозяйка дома, взглянувъ на незанятый стулъ лэди Эвелины.

— Разв вы только въ этомъ и чувствуете себя виноватымъ? возразилъ мистеръ Эдмонстонъ. Подумайте хорошенько, мн сдается, что у васъ на совсти лежитъ гораздо большее преступленіе.

— Простите, виноватъ! произнесъ Гэй съ такой кротостью въ голос, что добрый мистеръ Эдмонстонъ въ одно мгновеніе былъ обезоруженъ.

— Впрочемъ, это дло до меня не касается! воскликнулъ онъ торопливо. Мн самому приходится просить у васъ прощенія за хлопоты, которыя вамъ надлалъ Чарльзъ. Но я говорю о васъ самихъ. Каково-то вамъ будетъ показаться въ Броадстонъ?

— А что такое? испуганно спросилъ Гэй, но сейчасъ же засмялся поправился. Ахъ! Неужели броадстонскіе жители въ отчаяніи, что меня не видали? добавилъ онъ шутливо.

— Да-съ. А мы совершенно измучились, отвчая на ихъ разспросы: гд сэръ Гэй? что нимъ случилось? Отчего его нтъ?

— Это ужасно! продолжалъ Гэй, смясь и воображая, что опекунъ съ нимъ шутитъ. Лэди Эвелина! воскликнулъ онъ, вскакивая со стула при вход ея:- здравствуйте! Вы какъ разъ пожаловали кстати; раскажите хоть вы мн что нибудь о бал. Вс эти господа хранятъ глубокое молчаніе на счетъ его.

— Вы не стоите, чтобы вамъ о томъ разсказывали, надменно отвчала Эва. Неужели васъ совсть не мучаетъ?

— Будетъ мучить, увряю васъ, если вы мн подробно его опишете.

— Я вамъ ни слова о немъ не скажу. Я вамъ въ тюрьму отправлю. Морицъ и вс офицеры говорятъ тоже самое, что я, — заключила молодая лэди, принимая видъ оскорбленной королевы.

— Слушайте! Слушайте! Эвелина осуждаетъ кого-то на тюремное заключеніе! закричалъ Чарльзъ.

— Погодите только, увидите, что офицеры вамъ скажутъ! горячилась она.

— Эге! и когда жъ меня поведутъ въ тюрьму? спросилъ Гэй.

— О Падди! Падди! [5] воскликнулъ Чарльзъ, и все общество покатилось со смху.

— А Лора, кажется, серьезно поврила, что Гэя посадятъ въ тюрьму, замтилъ Чарльзъ, когда вс успокоились. Посмотрите, какая она мрачная. Это плохой знакъ!

— Полно, Чарльзъ! торопливо возразила Лора, досадуя, что ея серьезное выраженіе лица было замчено. Она вся вспыхнула и сконфузилась еще боле.

— Ну, Лора, разскажите хоть вы, кто были ваши кавалеры? началъ приставать къ ней Гэй.

— Вотъ досада-то! подумала она. Чего тутъ проще отвтить, а мои глупыя щеки такъ и горятъ; онъ пожалуй вообразитъ, что я красню, потому что онъ со мною заговорилъ. Кто были мои кавалеры? повторила она громко. Сначала Морицъ, потомъ Филиппъ.

Странно показалось Эвелин и Эмми, что она назвала только двоихъ. Въ этотъ день только и было толку, что о бал.

Гэю пришло только на слдующее утро расплачиваться въ Броадстон за преступленіе свое передъ тамошнимъ обществомъ. Вернувшись домой, онъ нашелъ гостиную, полную дамъ. Мистриссъ Эдмонстонъ сейчасъ;ке замтила по выраженію его наморщеннаго лба, дрожащихъ губъ и легкаго заиканія, что онъ встревоженъ и хочетъ поговорить съ нею. Съ трудомъ отдлалась она отъ мистриссъ Броанлау, но не успла дверь за нею затвориться, какъ прибшолъ мужъ съ письмомъ, требуя, чтобы она прочла его и потолковала съ нимъ. Гэй ушелъ, не желая имъ мшать, и началъ бгать взадъ и впередъ по террас. Въ это время Эмми возвращалась съ поля и подошла къ калитк сада; онъ кинулся отпирать ее.

— Что съ вами? спросила она, взглянувъ на его лицо.

— Ничего особеннаго! я жду вашу маменьку. Я попалъ въ бду, вотъ и все.

— Неужели? Какъ мн васъ жаль! сказала она кротко и, боясь показаться любопытной, не стала боле разспрашивать его, но молча направилась къ дому.

— Не жалйте меня! заговорилъ Гэй. Я самъ во всемъ виноватъ, хотя, по правд сказать, не вполн понимаю, въ чемъ именно состоитъ моя вина. Это все тотъ балъ. Ну, могло ли мн придти въ голову, чтобы въ обществ стали интересоваться, пріду я или нтъ?