Наследник имения Редклиф. Том первый

На слдующій день она поступила съ собой еще строже; на урокъ чтенія съ братомъ она не пришла; хотя Чарльзъ и разворчался за это, но она не обратила на него вниманія; съ Гэемъ вмст, впродолженіе цлаго дня, она въ одной и той же комнат не оставалась ни на минуту; вечеромъ, когда сестры и онъ затяли какую-то прогулку, она осталась сть Чарльзомъ въ его спальн. На бду и Гэй явился туда же. Эмми сконфузилась; ей очень захотлось посидть съ нимъ вдвоемъ около Чарльза, но благоразуміе взяло верхъ; схвативъ мантилью, она быстро вскочила съ мста и хотла выйдти чрезъ окно въ садъ, но зацпилась за гвоздь платьемъ и обернулась поневол. Гэй осторожно распутывалъ кисейную оборочку ея платья и молча, выразительно, съ какой-то грустной нжностью поднялъ на Эмми свои глаза. Потерявшись совершенно, молодая двушка оправила платье и, сказавъ вскользь: — Благодарю васъ, не бда! — спрыгнула въ садъ и исчезла въ густой алле. Пробжавъ нсколько шаговъ, она невольно оглянулась, чтобы посмотрть, нейдетъ ли за нею Гэй. Напрасно! онъ стоялъ неподвижно, прислонившись къ окну; Эмми почувствовала легкое угрызеніе совсти. — Онъ врно считаетъ меня теперь злой кокеткой, капризной, — подумала она:- какая я гадкая! оскорбляю его, этого добраго Гэя, почти наканун его отъзда. Однако длать нечего, такъ слдуетъ быть. Я сама неосторожно завлекла его и должна терпть наказаніе. Современемъ онъ узнаетъ, что я не по своей вол такъ быстро перемнилась къ пему. Впрочемъ, чтожъ я толкую? На что ему Эмми, когда у него есть друзья: мама и Чарльзъ? Скоро онъ удетъ совсмъ, а когда вернется, намъ врно легче будетъ стать въ другія отношенія, чмъ теперь. Не стану же волноваться понапрасну, я исполнила свой долгъ, а тамъ — пусть будетъ, что Богу угодно. Пойду лучше къ Чарльзу; онъ мн общалъ разсказать, какъ рисуютъ на стекл.

ГЛАВА XIII

— Что это съ Эмми? какая она сдлалась странная! спросилъ Чарльзъ, когда мать пришла укладывать его спать.

— Бдняжка! не обращай на нее вниминія, — отвчала мать довольно сухо, и больной сейчасъ замолчалъ, замтивъ, что она не намрена распространяться съ нимъ на этотъ счетъ.

Лора сразу поняла въ чемъ дло. Близкія отношенія Гэя съ Эмми давно уже обратили ея вниманіе, и теперь, сообразивъ нкоторыя обстоятельства, она догадалась, что мать ужъ объяснилась съ сестрой по этому поводу. Вслдствіе такого заключенія, Лора незамедлила принять Эмми подъ особенное свое покровительство; она всячески старалась устроить такъ, чтобы посторонніе люди не могли подмтить ея неловкаго положенія. Это было легко сдлать тмъ боле, что лэди Эвелина, самая опасная по своей зоркости, такъ была еще слаба посл болзни, что цлые дни проводила, лежа на диван съ книгой, и ей совсмъ было не до наблюденій за другими.

Гэй, между тмъ, точно забылъ, что Эмми существуетъ на земл; онъ не обращалъ на нее, повидимому, никакого вниманія. А между тмъ, если ему, по необходимости, приходилось сдлать что нибудь для Эмми, лицо его принимало такое грустно-поэтическое выраженіе, что поневол можно было догадаться, какъ ему тяжело выносить такую перемну съ ея стороны. Не разъ хотлось Эмми улыбнуться по старому, и взглянуть на Гэя, когда разговоръ заходилъ о предмет сильно интересовавшемъ ихъ обоихъ. Ей даже было досадно, что она не можетъ равнодушно переносить, когда Гэй шутилъ съ Эвелиной или съ другими дамами. Но это рдко случалось; большею частью онъ молчалъ и сидлъ задумавшись. Эмми начала не на шутку тревожиться, не ввелъ ли Гэя дядя Диксонъ въ какую нибудь бду. Человкъ этотъ, въ глазахъ всей семьи Эдмонстонъ, оставался окруженнымъ какой-то таинственностью.

Мистриссъ Эдмонстонъ все видла и ничего не говорила. Ей было жаль и Гэя и Эмми; но вторично вмшиваться она не хотла, тмъ боле что, предваривъ Эмми, она думала, что сдлала все, что было нужно. По временамъ ей становилось досадно на Эвелину, которая улыбками и выразительными взглядами давала чувствовать, что она догадывается въ чемъ дло; мистриссъ Эдмонстонъ бояласъ однаго, чтобы услужливая пріятельница не вздумала конфузить Эмми своими намеками; но сама она ршилась молчать, предоставивъ времени разршить вопросъ, тмъ боле, что Гэй долженъ былъ скоро ухать.

Приготовленіе къ какому нибудь удовольствію было лучшимъ лекарствомъ для Эвелины, и въ день вечера, назначеннаго въ школ Мэри, молодая лэди очень оживилась. Она хохотала и разговаривала съ обычной своей живостью, обращаясь чаще всего къ Гэю. Онъ старался отвчать ей въ томъ же тон, но лицо его попрежнему оставалось грустно. Замтивъ это, Эва сказала:

— А, а! вижу! я вамъ надола. Лучше уйдти и оставить васъ въ поко.

— Нтъ, лэди Эвелина! не уходите, Бога ради, — воскликнулъ Гэй:- я о чемъ-то задумался, право, не знаю!…

— Ну, ужъ и я не могу знать, о чемъ вы задумались, хотя, по правд сказать, догадываюсь въ чемъ дло, — возразила она съ такой лукавой, кокетливой улыбкой, что каждый, на мст Гэя, готовъ бы былъ охотно простить ей ея навязчивость.

— Ужъ я знаю кое-что про васъ! — заключила она смясь.