Наследник императора 2

«К сожалению, я не смог покончить с собой. Но эти ужасные порезы! Придётся носить одежду с рукавами или высокие браслеты. Надеюсь, Аристон не заметит их, иначе он узнает всё. Узнает, что я слабак и нытик. Что я не тот, кем кажусь. Что я не веселый безумец. Каждый день сдерживаю себя, что не закричать. Мой Эмилий хочет вырваться на свободу. Он задыхается. Ему нужна воля. Я не заслуживаю Аристона. Он сильный духом, храбрый, он не боится смерти. Он настоящий герой. Он должен быть императором, а не я. Я – никто. Я – червь. Аристон любит меня, но я не заслуживаю его любви. Я заслуживаю только смерти.»

Аристон невольно вытер появившееся на глазах слёзы. Ему было больно читать дневник. Все страдания императора он прочувствовал на себе. Наконец, последняя запись:

«…Аристон ненавидит меня. Я забыл, что он покидает сегодня Рим. Я совершенно увлёкся Корнелием. Как я мог? Как мог! Я не хотел, чтобы Аристон уходил. Я люблю его, как своего первого сына. Но он проклинает меня. Я разрушил его жизнь ложью. Я ужасный человек. Я всё ещё помню его укорительный взгляд…Я хочу умереть.»

Аристон убрал дневник и закрыл лицо руками.

– Что я наделал?…– Прошептал он.

***

Боли в горле и заложенный нос заставил императора пробудиться посреди ночи. Эмилий дотянулся до тоги, которая лежала на полу и высморкался в неё. Немного полежав, он попытался снова уснуть. Неожиданно он вспомнил свой сон. Впрочем, это был не сон вовсе, но император об этом не догадывался. Аристон простил его и на душе стало намного легче. Снова хотелось жить.

Прикрыв глаза, Эмилий лежал в постели и то и дело, что воротился из стороны в сторону. Отвратительный насморк и головные боли не давали уснуть. А рядом не было ни одного лекаря. Разозлившись, больной поднялся с постели и накинув на себя халат, вышел из комнаты. В коридоре горели факелы. Рядом стоял преторианец. Вернее, спал.

Пнув в бок спящего часового, император потребовал к себе лекаря.

– Ой, простите великодушно, принцепс, – проговорил преторианец.

Этот голос показался знакомым. Очень знакомым, но император не мог вспомнить, где именно он его слышал. Возможно, если преторианец скажет ещё несколько слов, он сумеет узнать его.

Пока Эмилий терпеливо ждал у себя в покоях прихода лекаря, он вспоминал свой чудесный сон. Аристон стоял над ним и заботился, словно мать. Больше всего сейчас не хватало чей-то заботы, в момент болезни. Быть в одиночестве и переживать это одному – ужасное чувство. Эмилий любил, когда мать спала вместе с ним во время его простуды. Он лежал у неё на груди, а та гладила его волосы. Но это было слишком давно. Сейчас мать живёт одна, далеко от Рима и ей дела нет до сына. Наверное, всё ещё злиться из-за Урсулы. Она никогда ей не нравилась.

Лекарь вскоре пришёл, вместе с преторианцем. Но это был не Фемистокл. Правда, старик рекомендовал лечение, он оставил все необходимые лекарства своему помощнику во дворце, но помощник видимо совершенно забыл. Он был пьян и в замешательстве. Видимо, отмывал деньги, которые дали ему за работу.

– Какое ты дерьмо, – пробурчал император и пнул неуклюжего лекаря. – Просто оставь эти лекарства здесь и убирайся отсюда.

– К-к-ак скажите, господин, – пролепетал лекарь.

– Доминус, могу ли я быть свободен? – Спросил наконец преторианец.

Эмилий посмотрел на преторианца. Глаза гвардейца бегали в разные стороны. Он то и дело уводил свой взгляд от императора. Он явно что-то скрывал.

– Я тебя раньше здесь не видел, откуда ты? – Спросил император с подозрением.

– А-апий меня назначил сюда, принцепс, – неуверенно ответил преторианец. На висках и челе прослеживались капли пота.

– Ты мне кажешься очень знакомым, но я не могу вспомнить, где я тебя видел. Мы никогда раньше не встречались?

– Никак нет, доминус, – ответил преторианец. – Моё лицо заурядное. Тысячи мужей имеют точно такие же.

– Ты прав, – осклабился император. – Только моя внешность бесподобна во всём Риме. Все вы сделаны словно под копирку – даже ведёте себя одинаково. Говорите одинаково. Скучные! Массовка в моём театре. – Заметив недоумение преторианца, император отпустил его, махнув рукой.

Выпив горькое лекарство, Эмилий снова лёг в постель, завернувшись в тёплое одеяло. Прикрыв глаза, он начал медленно засыпать. Перед внутренним взором появились образы. Вот и сон приходит. Во сне был преторианец – тот самый часовой. Он стоял над Эмилием, словно император. Эмилий хотел встать, но не смог. Он был привязан к полу. Снова заключение. Снова похитили? Антиох?

– Посмотри на себя, императоршка, кем ты стал. Разве самый могущественный в мире человек будет сидеть в собственном дерьме и быть настолько бессильным, что не способен даже увернуться от удара.

Преторианец отвесил Эмилию оплеуху. Эмилий открыл глаза и проснулся. Казалось, он и не спал вовсе. Но он вспомнил, кому принадлежал голос часового. Одному из похитителей, которые держали его в старой конюшне. Он был уверен, что это был он. Император доверял своим снам, они всегда говорили ему правду на интересовавшие его вопросы и никогда не подводили.