Наследник из Калькутты

— Попробую показать моим мальчикам. Как будто в этих физиономиях есть что-то знакомое. Вот этот Маттео... Пусть я издохну, если это испанец!

— Пока мы тут гадаем, старики, лондонская комиссия свалится нам на голову, как снег, и пойдет потеха! — сердито произнес мистер Райленд. — В нашем распоряжении дни, а может быть, и часы. Действовать нужно завтра, сегодняшняя ночь уже потеряна.

— Задушить их, и дело с концом, — предложил Лорн.

— А Брентлей? — Крейг покрутил головой. — Он в другой камере. Да и едва ли один Хирлемс управится со всеми тремя, а других доверенных людей у меня в тюрьме нет.

— Ну, отравить... Угостить их вином, что ли?

— Не спрячешь следов. Не годится.

— Тогда сами предлагайте что-нибудь, ваше лордство.

— К черту лордство, волки! Вода набирается в трюме, каррамба, и помпы не качают. Думайте, старики, думайте быстрее! Эта работа для тебя, Вудро.

— Стой, хозяин! В какой они камере?

Нижний угловой каземат.

— Отлично! Окна выходят на заднюю стену?

— Ну, и...

— На стене — двое часовых... А дальше — предгорья...

— Хм! Мысль недурна!.. Застрелены при попытке к бегству, так, что ли?

— Вот именно. Только нужны надежные ребята, хозяин. Полковник Хауэрстон не простачок! Я хорошо знаю этого любезного джентльмена...

— Говоришь, нужны надежные ребята? Значит, придется самим тряхнуть стариной! Говорю: вода подступает к горлу... Вудро, разыщи Мак-Райля. Он болтается где-нибудь в городе, вероятно, пьян. Пусть сейчас же едет домой, я буду у него в полночь. Завтра к пяти вечера всем быть в моем особняке на Сент-Джекоб-стрит, восемнадцать. Все, что нам может понадобиться, имеется там в достаточном количестве. Джузеппе, ступай осмотри хорошенько заднюю стену крепости. Я отправлюсь сейчас к отцу Бенедикту. Посмотрим, на что он годится в серьезную минуту... Вытрезви Мак-Райля к полуночи, Вудро, любыми средствами. Нужно будет осторожно привлечь к делу Джорджа Бингля: потом уберем его вместе с теми двумя...

— А как же с Брентлеем, хозяин?..

— Хм! С Брентлеем?.. Попытаюсь-ка я потолковать с Древверсом и устроить перевод Брентлея к тем двоим, в угловой каземат... Торопитесь, старики, время не ждет.

Тюремный стражник держал под уздцы верхового коня лорда Ченсфильда. Знатный гость прощался с начальником тюремной крепости. Он сделал майору знак глазами, и тот, отослав стражника, сам взялся за недоуздок.

— Послушайте, майор!

Древверса удивил тон милорда — усталый, добрый, задушевный тон.

— Нынче двадцать первое число, майор. Сочельник подходит!

— Да, это самый лучший день в году, милорд.

— Знаете, майор, эти двое там, внизу... В конце концов, вред они причинили главным образом мне... Жить им остается недолго... Ведь эта лондонская комиссия, августейше назначенная в моих интересах, повесит их обоих, а, майор?

— Это так же верно, как то, что меня зовут Древверс, а вас — сэр Фредрик Райленд, милорд.

— Так вот, Древверс, господь создал нас с вами христианами. Они — преступники, пираты, злодеи, но пусть и их заблудшие души порадуются празднику. Дочь просила разрешения посетить тюрьму, чтобы чем-нибудь скрасить участь несчастных. Так вот, когда она приедет к вам... Вы понимаете?.. Конечно, не надо позволять ничего особенного... Но маленькое послабление ради близкого праздника... Кандалы, например. К чему они в таких стенах? Это же просто излишняя жестокость... Должно быть, они католики, эти молодые пираты?

— Самые закоренелые паписты, милорд!

— Что ж, и закоренелым папистам нужно пастырское утешение. Дочь приедет с отцом Бенедиктом, знаете, с этим добрым монахом из портовой капеллы. Ведь для них наступает последний сочельник!

— Это так же верно, милорд, как...

— ...то что меня зовут Райленд. Я понимаю вашу мысль. Но, Древверс, пусть этот маленький сговор останется только между нами и никому не подаст повода к толкам об излишней снисходительности к закоренелым злодеям. Оставьте их в том же суровом каземате, но затопите печь. Снимите с них кандалы... Этот старый пройдоха Брентлей томится сейчас в одиночке... Послушайте, переведите и его к ним! Втроем им не будет так тоскливо... Но молчок, Древверс!

— Могила, милорд, немая могила — вот кто такой Древверс, если это угодно вашему лордству.

Граф потрепал майора по плечу.

— Хирлемс не должен быть слишком строг, если отец Бенедикт передаст этим заблудшим овцам... В общем, если у них появится стаканчик чего-нибудь живительного и маленький пирог. А этого Бингля, художника, попросите сделать набросок моей дочери... Понимаете, среди заключенных, в тюремном каземате... Это же останется ей воспоминанием на всю жизнь, не так ли?

Тюремщик чуть не задохнулся от восторга.

— Понимаю, милорд, понимаю! Эдакая картина... луч света в царстве скорби... или даже, как бы сказать, хождение девы в преисподнюю... Будьте уверены во мне, милорд, не будь я майор Древверс!

Глава двадцатая Терпин-бридж

1