Наследник престола

Судя по его улыбке, когда тот желал ей доброго утра, и по такой легкой походке, с которой он спускался вниз, у папы были явно хорошие новости.

– Маму могут выписать уже сегодня, – сказал он, – при условии, что мы сможем сами ухаживать за ней дома. И ведь мы сможем! Сейчас, чтобы она быстрее пошла на поправку, ей просто нужно побольше отдыха и покоя. Ну и никакого алкоголя и кофе.

Лена взмахнула руками от радости. Ей вдруг захотелось… танцевать.

– Замечательно!

Еще несколько секунд они стояли и широко улыбались, и сдерживаться было уже невозможно. И вот Лена, раскинув руки, бросилась в папины объятия. Девушка поняла, что уже почти забыла его запах – обниматься из них двоих больше любила мама.

– Как здорово! Поедем заберем ее?

Папа покачал головой.

– Сначала ее осмотрит врач, и только потом уже она позвонит и все нам сообщит.

Проходя мимо коляски, стоявшей в коридоре, Лена вспомнила про телефон, который вчера засунула в кармашек. Только вчера, а казалось, уже вечность минула. Мобильник был холодным, но все-таки включился.

Девушка закусила губу. Что хуже: если все обозлятся на нее, узнав, что она лгала, или если всем просто наплевать? Вдруг на Лену накатил совершенно новый страх – что если ее фотка с Теодором собрала всего четыре лайка? А что если люди вообще подумают, что она сделала это только ради лайков?! Девушку охватила внезапная ненависть ко всему интернету, но телефон уже был включен. Лена на автомате нажала на цветную иконку инстаграма.

Все пестрело красным. И лайки, куча лайков! Ее инстаграм разрывался от комментариев, сообщений и сердечек – столько она не видела, пожалуй, с тех самых пор, когда «Ньюс» был в зените славы.

Лена открыла пост с фотографией с Теодором.

Ого! Какой милый!

Mamma Mia <3

И сердечки. Много сердечек, весь мир для нее буквально наполнился сердечками. Эмодзи малыша-ангела. Эмодзи-огоньки.

Она открыла беседу класса в снэпчате.

Гляньте инсту Лены, написал кто-то через несколько секунд после того, как она выложила фото. Дальше шли сплошные наборы восклицательных знаков и эмодзи кричащего человечка. Сообщений было много, но негативных среди них не было. Лена отправила в чат обезьянку, закрывшую глаза лапами, и, выйдя оттуда, почувствовала неимоверное облегчение. Но этого ей было недостаточно, поэтому она пошла смотреть, кто лайкнул ее фото. Арни, Фанни, весь класс. Несколько незнакомых людей.

Но не Маргрете.

И не Калле.

Лена открыла аккаунт «Ньюс» – под новым постом комментариев не было, но было несколько лайков. В том числе от Лив.

Девушка положила телефон обратно в карман коляски.

Фух. Ну как-то так.

Теперь нужно быть настороже, так как все это совершенно ничего не значит.

С верхнего этажа до нее донесся плач.

Вот, именно там ее настоящая компания.

До всех остальных ей не было дела.

Когда она бежала вверх по лестнице к Теодору, то поняла, что еще никогда не чувствовала такого облегчения.

42. Хэллоуин

Стоя в дверном проеме, Лена придирчиво оглядывала свою комнату.

Внизу пахло чистотой, гостиная и кухня сияли. Весь день они вместе с папой занимались уборкой, дожидаясь звонка из больницы.

Теперь папа сидел с ноутбуком за кухонным столом, а Теодор дремал в коляске под крышей террасы. Лена воткнула вилку пылесоса в розетку. Ей все не сиделось на месте. Секунда отдыха, и она полезет проверять инстаграм. У нее опять засосало под ложечкой. Неприятное чувство. Но оказывается, если не поддаваться тревоге, переключаясь с приложения на приложение, можно использовать ее как источник энергии.

Пол большой мансарды был завален одеждой, а на письменном столе под окном громоздились горы грязных тарелок, пластиковых бутылок, пустых пакетов из-под чипсов и прочего мусора. Сначала Лена взялась за посуду: тарелка на тарелку, стакан в стакан, вниз к посудомоечной машине, обратно в комнату – и так три раза.

Девушка включила мамину музыку, и радостные мелодии Хокана Хелльстрема заполнили комнату. Маме она, конечно, в этом никогда не признается, но его песни на самом деле очень даже ничего. Под них хочется двигаться. Калле ошибался, треки просто отличные. Быстрые гитарные переборы и бодрые мотивы были сейчас кстати. Девушка принялась распихивать бумажные салфетки, пакеты из-под сладостей и прочий хлам по мусорным пакетам. Затем она собрала с пола спортивные штаны, грязные трусы и тонкие шерстяные свитера, отнесла груду белья в подвал и запустила стирку. Только после этого она смогла, наконец, как следует пропылесосить пол.

Затем Лена вытащила в середину комнаты картонные коробки, стоявшие вдоль стены. Еще в Хортене родители несколько раз просили ее разобрать многочисленные безделушки – выкинуть ненужное и подготовить все остальное к переезду. Лена откладывала это до последнего, и в один прекрасный день обнаружила, что все уже упаковано за нее. Она открыла первую коробку – внутри лежали ее детские блестящие ангелочки, какие-то непонятные статуэтки, несколько плюшевых мишек и спутанные в узел провода. Большая часть содержимого сразу же отправилась в мусор.