Наследник приходит, чтобы восстать

Шесть охранников окружали их по бокам, и Фэйт воздержалась от раздражения из-за чрезмерной охраны. Не то чтобы она могла завладеть сознанием более чем одного человека — или, по крайней мере, она никогда не пыталась и предполагала, что они так же не знают о всей полноте ее способностей, как и она сама.

Они плелись по лабиринту коридоров, которые все выглядели одинаково, и ни одна женщина не произнесла ни слова. Первозданное великолепие дворца было скорее устрашающим, чем гостеприимным, заставляя Фэйт чувствовать себя ужасно неуместной в разительном контрасте с ее скромной хижиной. Это должно было стать ее новым домом? Ее потрясло известие, что она даже получит комнату, поскольку она очень надеялась, что проведет свою жизнь в камерах, учитывая явное отвращение короля к ней. Но она должна была быть включена в состав его совета; начальник разведки для тех, кто был в курсе, и эмиссар от людей для любых посторонних. Она знала, что такого титула никогда не существовало в истории Хай-Фэрроу — или, вероятно, в прошлом любого королевства. Фейри меньше всего заботили дела и жизни людей в городах под ними.

Джейкон и Марлоу — они были причиной, по которой она подчинилась этому. Как бы сильно ни скручивала эта мысль узел у нее в животе, это обеспечило бы их безопасность, потому что она не сомневалась, что его предложение о казни распространится и на них, если она откажется или выйдет за рамки дозволенного.

Они прошли по другому широкому светлому коридору, который выглядел точно так же, как и предыдущий, за исключением того, что несколько картин отличались, отметила она.

— Поначалу это может показаться бесконечной чередой залов, но ты довольно быстро поймешь разницу, — сказала Таурия, наблюдая за Фейт, когда она осматривала окружение.

Фэйт встретила ее глубокий карий взгляд.

— Я сожалею… о том, что случилось. Мне просто нужно было, чтобы король услышал меня, — застенчиво сказала она.

Таурия пожала плечами, отмахиваясь.

— Я хотела, чтобы он тоже тебя услышал. — Хитрая улыбка появилась в уголках ее рта, и бровь Фэйт приподнялась. Они остановились перед большой деревянной дверью.

— Думаю, тебе понравится. — Она открыла дверь и скользнула внутрь.

Фэйт поколебалась секунду, прежде чем последовать за ней с четырьмя охранниками. Двое других остались снаружи.

Она стояла и разинула рот, когда вошла. Она была уверена, что спальня была достаточно большой, чтобы вместить всю слабую конструкцию хижины внутри, с чрезмерно большой кроватью, выступающей в центре вдоль стены. Она прошла еще несколько шагов, восхищенно оглядывая убранство. Она заметила отдельный шкаф, готовый быть заполненным одеждой, и отдельную ванную комнату с собственной ванной. Другая дверь справа от нее вела в небольшую столовую.

Боги, она никогда не видела такого роскошного жилого пространства, и это должно было быть то место, где она останется?

— Немного вычурно, я знаю, но я уверена, что ты почувствуешь себя вполне комфортно. — Глаза Таурии весело блеснули, когда Фэйт ошарашенно уставилась на нее. Затем сопровождающая направилась в дальний конец комнаты, вдоль которой были двойные стеклянные двери в полный рост, ведущие на балкон с каменными стенами. Она толкнула их и вышла наружу.

Фэйт прочитала ее молчаливое приглашение следовать за ней, где они могли бы поговорить наедине вне пределов слышимости четырех охранников.

Была ночь, и безоблачное небо открывало вид на яркое покрывало звезд и великолепную полную луну, которая освещала то место, где они стояли. Таурия оперлась ладонями о каменные перила балкона, и Фэйт подошла, чтобы присоединиться к ней. От вида, открывшегося с выгодной позиции, у нее перехватило дыхание. Весь внутренний город сверкал, как будто небо пролило внизу звездный дождь.

— Красиво, не правда ли? — прокомментировала Таурия.

Фэйт не ответила. Вместо этого она спросила:

— Почему ты так добра ко мне? — Это не было обвинением или недостатком признательности, но Фэйт не ожидала теплого приема от любой женщины-фейри, не говоря уже о той, чьей жизни она угрожала.

Таурия посмотрела на нее, ее глаза в лунном свете стали ярко-карими.

— А почему бы и нет? — Когда Фэйт снова не ответила, не видя необходимости констатировать очевидное, Таурия печально вздохнула. — Мы не все такие бессердечные, ненавидящие людей монстры, какими нас видят ваши люди, Фэйт. Я надеюсь, что со временем ты это поймешь.

Фэйт поморщилась.

— Трудно поверить, что ваш вид имеет какое-то отношение к нам, когда вы живете вот так, в то время как так много людей страдают в городах за стеной. — Она кивнула на город внизу.

Таурия помолчала, обдумывая ее слова, но потом заговорила снова.

— Многие из нас хотели бы, чтобы это изменилось.

Фэйт повернулась к сопровождающей, мельком взглянув на изящные кончики ее ушей, которые отличали двух женщин друг от друга. На мгновение она представила, каково было бы двум их видам жить в дружбе и равенстве, а не в разделенном сосуществовании. Тогда ее поразило, что в голосе Таурии она услышала слова и мудрость Ника. Это согревало и разбивало ей сердце одновременно.