Наследник в довесок, или Хранитель для дракона

– Уи-и-и… – протянул очень слабым голосом.

А я глаза прикрыла и сказала всего одно слово:

– Тьма.

«Возьми мои силы. Дай ему. Огради от боли и страдания».

Я не знала, что с ним происходит, но ощущала, что моему малышу больно.

– Лекаря и Элкара! Сейчас же!

Один из магов выскочил из комнаты.

Заргар подошел ко мне и тихо произнес:

– Я в этом мало понимаю, Эсми, воочию никогда не видел, но… Вы слышали что-нибудь о становлении драконов?

О да, я слышала. С недоверием уставилась на мага.

– Моему драгу еще рано проходить становление. Мне вейлар сказал, что только в следующем году.

– Может, оно и так, – не стал спорить маг. – Но сумрак волнуется и показывает совсем другую картину.

Сумрак?

Я шагнула в свою тень. Глянула на драга в моих руках и обреченно выдохнула.

Сумрак суров. Сумрак более правдив, чем мир. Он раньше видит и может показать истинную картину.

И эта истинная картина полностью подтверждает слова Заргара.

На моих руках лежал ребенок. Красивый. С угольно-черными волосами, белой кожей и прикрытыми глазами. Ровные дуги бровей и чуть припухлые губки. Он был красивым… подростком.

Я вышла.

Хлопнула дверь, и в комнату ворвались лекарь и Элкар.

– В чем дело, леди Эсми? Почему вы встали? – недовольно обратился ко мне советник.

– Он становится драконом, – грустно прошептала я, не отвечая на вопросы, помня, что, как только драг пройдет становление, меня он больше не вспомнит.

Мое время пребывания в городе драконов стремительно заканчивалось. И, как ни странно, от одной этой мысли становилось больно в груди.

– Покажите его, – приказал Элкар.

Я повернулась, показывая драга.

Советник подошел ближе, заглянул в мордочку Хэйвена.

– Так и есть. Хэйвен проходит становление. Леди, вам лучше положить его на вашу кровать.

Я так и сделала. Лекарь принёс какое-то снадобье. Аккуратно влили его Хэйвену в рот.

– Это снизит болевой синдром и горячку.

Я с грустью смотрела, как тельце дракончика становится крупнее и больше. Вытягиваются лапки, расправляются крылья. И даже мордочка становится вытянутой и более изящной, что ли. А по чешуйкам идут радужные переливы, меняя их цвет.

– Странно, Элкар, вы же говорили, что становление будет не ранее чем через год.

Он пожал плечами.

– Так и должно было быть, Эсми. Но, видимо, шок, переживания – все произошедшее ускорило процесс.

– А может это происходить из-за того, что Хэйвен древний? У древних становление как проходило?

Глаза Элкара стали круглыми. В прямом смысле. Челюсть чуть отвисла. Сам он побледнел.

– Что значит древний? Как он мог стать древним?

Я только сейчас поняла, что ни разу не упомянула Элкару о том, кто такой Хэйвен и почему за ним охотились. Вздохнула и произнесла:

– Ну, как он им стал, нам могла бы рассказать Эльна. Но она мертва. Однако я с уверенностью утверждаю, что ваш племянник и будущий владыка драконов самый что ни на есть древний. С первородной темной магией. Именно из-за этого его хотели убить. Именно потому я здесь. Когда-то давно древние, если покидали своих малышей, находили им хранителя. Я хранитель для Хэйвена.

Элкар молчал. Лекарь от всего услышанного замер, держа ложку с микстурой в руках.

Потом взгляд на драга перевел, и тот был очень уважительный. Будто я сказала, что перед ними Божество собственной персоной.

– Как это произошло? – выдохнул пораженный Элкар.

Я отвела взгляд.

– К сожалению, навряд ли мы когда-нибудь узнаем правду. У меня, конечно, есть свои умозаключения. Я думаю, что ваша сестра очень переживала за исчезновение истинной магии у черных драконов. И, возможно, она что-то все-таки переняла от вашей прабабушки, жрицы культа древних. По крайней мере, Эльна точно знала больше, чем вы, Элкар, и сделала практически невозможное. Она привела в этот мир древнего. С чистой темной силой. У вас наконец появится истинный черный дракон. Древний дракон.

Я все это говорила, с грустью смотря на моего драга.

Черная дымка окутала его тело. Сквозь нее уже можно было рассмотреть человеческий силуэт. Он то появлялся, то изменялся, становясь драконом – черным-черным, с лоснящейся шкурой и высокими кисточками ушей.

Красивый дракон. Очень красивый. Самый красивый в мире.

Я вздохнула и встала.

Как же тяжело понимать, что тот, кого ты воспитывала и защищала, тебя не вспомнит. Как это грустно.

Элкар поднялся следом.

– Значит, древний, – проговорил задумчиво. – Я приглашу учителей и наместников. Теперь им займутся драконы.

Я заложила руки за спину и там сжала в замок, чтобы никто не видел, что я, хасраши, не в силах сдержать дрожь пальцев.

Тихо спросила:

– Вейлар Шайрен уже вернулся из ратуши?

Элкар кивнул.

– Да, владыка вернулся. В свете происходящих событий я почти забыл. Вейлар Шайрен просил передать, что ожидает вас у себя в кабинете, как только проснетесь.

Ожидает.

Я оглянулась. Комната как-то разом стала пустой для меня, хотя здесь стояли аракарна, советник с лекарем и маги. Но все равно я не могла избавиться от возникшего в душе ощущения пустоты.