Наследники

Встаю. Альберта вошла с важным видом, а мама не решается — прижалась к косяку. Подруга внимательно смотрит на мое опухшее лицо, синяки, вымокшую от пота пижаму, спутанные волосы. Смеется.

— На конкурсе я стала пятой, а ответила на все вопросы. Мне ли не знать, как построен сюжет классической прозы и имена персонажей! Я даже реплики помню! Стипендия? Рухнула мечта! Ситечко, ступа и гудящая кофе-машина — мой предел. Не могу больше. Осточертело все!

Я снова упала в кровать и накрылась одеялом. Альберта сдернула его. Я всхлипнула. Подруга закрыла дверь.

— Собирайся, — тихо прошептала она. — Едем в Городской Университет.

— Ты глухая? Нет стипендии — нет учебы.

— Что ж ты такая непонятливая! Вставай, говорю. Вчера маман вызвала. Сидит такая, хорохорится, скалит зубы. Клаус сиреневый конверт на блюдце с кружевной салфеткой подает. Вот, дочка, письмо. Осенью приглашают учиться. И ухмылка. Умница, молодец, порадовала. А я как услышала, растаяла на месте — значит, завалила экзамены, понимаешь, специально, чтобы нудных лекций избежать и к папе уехать. Мон слил его адрес. Поучишься вместо меня? Маман узнает — не отпустит.

— Что?

— Ну не будь дурой, тебя завалили на конкурсе, чтобы такие как я, неумехи без цели, учились. Будущая элита! Пустышки-неженки мы, вот кто.

— Что ты несешь? — я спрятала голову в подушку.

— Я все продумала, — Альберта согнала кошку из кресла и забралась в него. — Нажаловалась маман, что устала от репортеров, потребовала легенду. Она клятвенно обещает, что о поступлении наследницы объявлено не будет. Ты с легкостью сможешь заменить… Меня.

— Я не участвую в подобных играх. Пусти.

— Ну же, Криста, она еще думает, — Альберта подбежала к кровати и села на коврик. Убрала подушку с моего лица и теперь смотрит умоляюще, удерживая две сложенные вместе ладони на уровне груди. — Я незаконно заняла это место, — жалобно молвила она. — Восстановим справедливость. Едем! Я буду с тобой, сходим к директору, скажем, что ты — я. Маман будет счастлива, а ты сможешь спокойно сдавать экзамены. Говори всем правду — тебя зовут Криста Симонс. Мы с братом учились по легенде в школе. Никто не додумается уличить нас в обмане. И маме я скажу — называй меня Кристой. Она в курсе, что ты моя подруга… Только будет думать, что Криста — это я. Ну же.

По-моему она логично мыслит.

— Согласна?

Я нерешительно опустила голову.

— Здорово. — Альберта поднялась и полезла в мой шкаф. Цветные кофты, обтягивающие юбки полетели на кровать. — Переоденемся. Чтобы директора ввести в заблуждение. — Она стянула с плечиков сиреневый джемпер, приложила к груди. Глаза ее засверкали, щеки разгладились и порозовели. Альберта крутилась возле зеркала и приговаривала:

— Вот эта кофточка ничего. Где купила?

— В сетевом магазине. Во время скидок полно таких.

— Скидок?

Альберта начинает переодеваться. От зеркала не отходит, любуется отражением, проверяет, как сидит на ней моя кофта. Мне все равно. Вытираю опухшее лицо.

— Мне нужно в ванную. Сколько у нас времени?

— Два часа. Я на машине — доедем с ветерком, — пропела Альберта. — Патрик такой классный — я добила его — он позволяет играть не только на барабанах, но и на киборде, и на гитаре!

— Самовлюбленный твой Патрик. Весь из себя. А еще даже не «звезда». Он сам музыку пишет или только чужую исполняет?

— Да ну тебя! — Альберта погрустнела. — Пат — самый лучший. Фома его уважает, Морган говорит — у группы завидное будущее. Драммер надумал уйти окончательно — его место займу я.

— Да кому вы не в костюмах розовых пантер нужны!

— Я сведу ребят с отцом, и они будут ликовать от счастья.

— Ну, ну.

В коридоре я столкнулась с мамой, она несла в мою комнату старый жестяной поднос. На нем — две кружки, фарфоровый чайник и свежие бублики в плетеной корзине.

— Криста, твои любимые. Альберта… Она молодец. Привела в чувство.

— Миссис Симонс, я хочу бублик.

— Конечно, деточка.

Я хлопнула дверью, когда заходила в ванную. Милейший голосок Альберты-наследницы слышен и здесь.

— Миссис Симонс, а вы знаете, что Криста поступила на отделение журналистики?

Представляю, как опешила моя мама. Поднос наверняка задрожал у нее в руках — чуть не уронила. Нет, удержала, поставила на подоконник, добавила чай в кружку Альберты и запричитала:

— Криста… она же завалила…

— Но стипендию получила.

Альберта жует бублик, а я раскручиваю кран. Все, или ничего… Не могу думать о возвращении на работу к мистеру Солмеру, гудящая кофе-машина навязчиво снится и запах жареных зерен доводит до тошноты. И Фомы не будет. Патрик, заполучив подвал для репетиций, заставил моего напарника уменьшить количество смен и предложил выступать чаще. И неважно, что постоянный заработок Фоме жизненно необходим. Мама его серьезно больна и ей требуются недешевые лекарства. Морган и Альберта счастливы и прыгают до потолка. И никто не спрашивает — как Патрику удалось заиметь нужные «связи». Рози вмешалась? Что-то здесь не так, и я выведу крутого хама с кубиками пресса на чистую воду.

— Альби, ты будешь присылать сообщения? — кричу я, щеткой растирая зубную пасту. Раз-два-три.

— Конечно, Криста.