Наследники

Этот теплый пятничный вечер был, пожалуй, тем редким моментом, когда у Павлова не было никаких особых дел. После вчерашнего судебного заседания по делу о разделе наследства Протасова возникло мимолетное затишье, позволяющее оппонентам реально оценить как успехи, так и потери и с учетом последствий спланировать дальнейшие действия.

Уладив спорные вопросы в коллегии, Артем уже намеревался уйти, как вдруг ему неожиданно позвонила Ольга, которая, к слову, также присутствовала на судебном процессе. Слушая ее смущенный голос, он решил перехватить робкую инициативу девушки и предложил ей прогуляться. Ольга незамедлительно согласилась.

Они встретились у памятника Грибоедову и не спеша двинулись по Чистопрудному бульвару.

– Откровенно говоря, не ожидал, что ты придешь на процесс, – признался Артем. – Для меня это было сюрпризом.

– Ты же сам сказал, когда и где намечается заседание, – напомнила Ольга. – А мне всегда хотелось посмотреть вживую, как ты выступаешь. Я имею в виду, одно дело – постановочные процессы в различных программах, когда все известно заранее, и совершенно другое – непредсказуемость. А самое главное – решение судьи. Не сочти за лесть, но выступал ты блестяще! Их адвокат выглядел настолько бледно и непрезентабельно, что вас даже сравнивать было как-то неудобно. А как радовались родственники писателя! Я о его жене и дочери…

– Ну по большому счету основная борьба впереди. Это был пробный шар, хоть от него тоже многое зависело.

– Как «впереди»? – удивилась Ольга. – Если я правильно поняла, по твоей инициативе возбудили уголовное дело! Налицо факт мошенничества – Сацивин и Коржина привели к нотариусу подставного человека, который изображал Протасова! Завещание наверняка признают недействительным!

– Да, по этой линии защиты мне очень помог Дмитрий Кондратенко, тот самый парень, который работал охранником в офисе этой парочки… – сказал Артем. – Он не побоялся дать правдивые показания в суде.

– Но я слышала, что была и вторая свидетельница липового завещания, какая-то родственница Коржиной.

– Совершенно верно. Та самая, что живет с мужем в Италии.

– А что, с ее допросом возникнут сложности? – поинтересовалась Ольга.

– Ничуть. Во-первых, Уголовно-процессуальный кодекс позволяет следователю проводить необходимые действия на территории других государств, в том числе и допросить в качестве свидетеля. Это делается путем направления соответствующих запросов, международные договоры и соглашения это допускают. Но в этом нет острой необходимости – по моим сведениям, племянница Коржиной на следующей неделе будет здесь, следователь уже с ней разговаривал.

– А этот пожилой мошенник, которого Сацивин и Коржина использовали вместо Протасова? – спросила Ольга. – Ведь он, по сути, главный свидетель! И одновременно подозреваемый!

– С этим субъектом, фамилия которого Роговой, сложнее, – сказал Артем. Поймав вопросительный взгляд девушки, он пояснил: – Вчера вечером Роговой был найден в канализационном колодце, он был мертв. Вскрытие показало перелом шейных позвонков, отчего и наступила смерть. Но у погибшего также были обнаружены травмы лица, нехарактерные для повреждений, которые обычно человек получает при падении. Эксперты нашли в крови Рогового алкоголь.

– Ты считаешь… – протянула Ольга и запнулась, уловив посуровевший взор Павлова.

– По предварительной информации, смерть наступила четыре дня назад. На Роговом был костюм, в последний раз его рано утром видела соседка из окна, когда он вышел из подъезда. При осмотре трупа в кармане его пиджака нашли мою визитку. Так и вижу картину – старый уголовник наряжается в костюм, кладет в карман визитку адвоката Павлова, выходит из дома ни свет ни заря, напивается в хлам и как бы случайно проваливается в канализационный колодец. Ничего не напоминает?

– Это похоже на убийство, – тихо произнесла Ольга.

– Именно к этому я и веду, и я уже разговаривал со следователем. Можно было бы списать этот случай на фатальное стечение обстоятельств, если бы не нападение на друга семьи Протасовых, Сергея Михайловича Сурикова. В такие совпадения я не верю.

– А с ним что?

– Сергей Михайлович писал заявления в защиту семьи писателя, и Сацивин угрожал ему. Спустя пару дней дачу Сурикова сожгли неизвестные, а его самого жестоко избили.

– Это просто какое-то средневековье, – пробормотала Ольга. Она выглядела потрясенной.

– Это выглядит как непреодолимое желание урвать чужое имущество, не гнушаясь при этом никакими средствами, невзирая ни на какие запреты и препоны, – поправил Артем. – А ненужные свидетели или просто неугодные люди ликвидируются. К сожалению, те, кто выбрал подобный способ зарабатывания денег, не прогадали с жертвой. Как правило, целью становятся беззащитные старики, чаще всего одинокие, которые остаются один на один со свалившейся на них напастью.

Ольга повернула голову в сторону пруда, где, рассекая зеркальную гладь воды, вальяжно плавали два лебедя.