Наследники

– Садись! – повысил голос Алекс, и та, вздрогнув, повиновалась.

– Обозначим сразу несколько правил, – заявил Алекс, переводя взгляд с одной женщины на другую. Его расширенные зрачки поблескивали от возбуждения. – Их всего три. Первое – никакого шума. Второе – никаких резких телодвижений. Третье – полное содействие и подчинение. Соблюдайте эти простые правила, и никто не пострадает.

– Вам нечего тут делать, – устало сказала Бэлла Альбертовна, потирая ушибленный при падении локоть. – Если вы ищете ценности, то попали не по адресу.

Алекс шагнул вперед и, размахнувшись, влепил ей пощечину. Голова старушки беспомощно дернулась, на щеке заалело пятно. Бэлла Альбертовна смотрела на возвышавшегося над ней Алекса, и изумление на ее морщинистом лице быстро сменилось страхом. Она хотела еще что-то сказать, но ее перебила Марина:

– Мама, умоляю… Делай, что тебе говорят!

– Соображаешь! – похвалил Алекс, видя, как притихла вдова. – Наверное, давно не получала по щам, да, бабуля?

– Продолжайте слушаться! – подхватил Эдуард, и Бэлла Альбертовна вздрогнула, услышав его голос. Она медленно повернулась к молодому человеку, всматриваясь в его бегающие глаза.

– Эдик? – тихо спросила она. Вдова все еще пыталась себя убедить, что ей померещилось, но тут Алекс стянул с себя маску, выдохнув с облегчением.

– Душно, капец, – пожаловался он неизвестно кому и взглянул на подельника. – Ты, кстати, тоже можешь больше не шифроваться. Похоже, твои родственнички узнали тебя.

– Что происходит? – прошептала Бэлла Альбертовна.

– Происходит знаковое событие, – самодовольно произнес Алекс, начиная заматывать ее ноги скотчем. – После стольких томительных месяцев ожидания справедливость наконец-то восторжествует.

– Им нужны деньги, мама, – упавшим голосом проговорила Марина.

– Угадали, – хихикнул Алекс. – Только не думайте, что мы какие-то бандиты или убийцы. Эд мой старый приятель, и я просто решил ему помочь вернуть то, что по праву принадлежит ему.

Закончив с ногами, он принялся за руки Протасовой, после чего кинул липкую ленту Эдуарду. Тот занялся ногами Марины.

– Зачем ты это делаешь? Я не могу ходить с рождения, – не выдержала она, но Эд даже ухом не повел.

После того как Протасовы были намертво прикручены скотчем, Алекс вышел на середину комнаты и окинул женщин диким безумным взором:

– Эд такой же наследник, как и вы. Ваш старик был его дедом, и это не обсуждается. По нашим прикидкам, у вас есть дача, хата в центре и еще деньжат немного. Вместе набегает, ну округлим… Тридцать миллиончиков. Заметьте, мы не претендуем на этот дом! Так что… гоните десятку, и разойдемся по-хорошему.

Эдуард наконец понял, что его маскировка совершенно бессмысленна, и тоже сорвал балаклаву. Алекс поймал его взгляд и ободряюще подмигнул.

– У нас нет таких денег, – сказала Бэлла Альбертовна, покачав головой. – И вы напрасно все это устроили.

– Придется поискать. Если к утру денег не будет, вы умрете, – просто объяснил Алекс. Вынув из-за ремня нож, он поднес широкое лезвие к глазам остолбеневшей Марины.

Домашний арест

Руслан Сацивин раздраженно мерил шагами просторные комнаты, странно молчаливые и тихие в последние дни. Сейчас их огромная и роскошная четырехкомнатная квартира, вызывающая восторг у друзей, казалась ему тесной и душной клеткой. То, что эта квартира в свое время в результате виртуозной мошеннической схемы была отжата у одного одинокого заслуженного и уважаемого инвалида, Сацивина совершенно не беспокоило, он и думать позабыл об этом. Равно и о том, что этот инвалид, отчаявшись добиться справедливости, покончил с собой, выбросившись из окна.

Руслан вышел на балкон, уставившись вдаль пустым взглядом. Душу махинатора раздирала целая гамма противоречивых чувств: изумление, растерянность, злоба и, наконец, страх. Обволакивающий, ледяной страх перед неизвестностью. Лишь только оказавшись в полной изоляции, без средств связи, с электронным браслетом на щиколотке, который так его угнетал и раздражал, постоянно напоминая о себе, он в полной мере осознал, в какой капкан угодил. И не только он, его жена тоже, в настоящий момент находящаяся под домашним арестом в «двушке», расположенной в другом конце города.

Сотня вопросов ожесточенным жалящим роем крутилась в его голове, и ни на один он не мог найти вразумительного ответа.

Как этот адвокат Павлов сумел развернуть ситуацию против них?! Как такое возможно, что один человек, пускай даже известный юрист, оказался способен пробить брешь в их монолитной, глухой стене?! Причем пробить так, что дело не ограничилось парой трещин, стена начала методично рушиться, разваливаясь прямо на глазах!