Наследники

— Я бы предложил, но это, увы, невозможно. Вас не поймут, если вы пропустите день возложения цветов и не появитесь у усыпальницы императоров. Появиться вы должны торжественно. Потом навестить памятный камень первого императора. После этого отправиться в море и почтить тех, чьи остатки покоятся на дне. И не факт, что вас попытаются утопить. Хотя именно к этому заговорщики склоняются. Лучше оторвать голову этой змее сейчас.

Ромул кивнул, соглашаясь.

— Вот и хорошо, — жизнерадостно сказал ночной волк. — Этим и займемся. А вы пока прочтите, что вам там написали. В этом кабинете прочтите и, если пожелаете сохранить, храните тоже здесь. А я пока пойду, разбужу стражу и поговорю с вашим шутом. Любопытный он парень.

После чего встал и спокойно ушел. И Ромул даже не сообразил проверить, сможет или нет не выпустить его из этого кабинета.

Да и теоретическое несогласие Ромула отдавать эту должность Тивашу Калата нового временного главу, похоже, не интересовало. В конце концов, служба контроля и защиты служит вовсе не молодому императору, так что хорошо, что хоть в известность поставили.

— Дохлая черепаха, — мрачно пробормотал Ромул.

И думай теперь, то ли на место столь «ненавязчиво» ставят, то ли действительно решили помочь.

Свитки оказались весьма любопытными.

В одном был список людей, к которым Ромул мог обращаться по тем или иным вопросам. Разных людей. Начиная от пекаря, продающего булочки на Круглой площади и заканчивая несколькими советниками.

Во втором был список тех, с кем не следовало иметь общих дел, потому, что они подозревались в шпионаже, служении конкретным примам или кому-то помельче, за ними закрепилась репутация тех еще неудачников или было обнаружено проклятье, способное влиять на окружающих.

В третьем был подробный план дворца. На нем были помечены комнаты, в стенах которых были спрятаны мембраны для прослушивания. Помещения, в которых в случае чего можно было забаррикадироваться и ждать помощи. Помещения с двойными стенами и потайными ходами, ведущими далеко за пределы дворца. Но, самое интересное, на этом же плане был изображен еще один подвал, ниже самого нижнего, и в записке, прикрепленной к углу свитка, утверждалось, что в этом подвале можно либо прятать, либо удерживать магов. Потому что магия там отсекается напрочь. Лараме же было велено туда не ходить, потому что на ней это плохо скажется и без чужой помощи она не выберется. Ей же посоветовали привязать себя к вещи на случай, если кто-то попытается устроить похожую на тот подвал ловушку. Тогда ее можно будет вызволить, просто велев духу вернуться на место. Вещь ее притянет.

Ромул похмыкал, решил, что Ларама в таких вещах должна разбираться и если этого не стоит делать, то она и не станет, если стоит, привяжется, и развернул последний свиток.

А в нем оказалось письмо. С поздравлениями, пожеланиями здоровья и долгих лет, с надеждами на хорошее будущее и с еще одним списком. Списком вещей, которые следовало отыскать и переправить на Хребет Дракона. Просто в знак доброй воли и в качестве благодарности за помощь.

— Дела, — сказал Ромул.

Где находится одна из этих вещей, он даже знал. Тяжелая статуэтка, изображавшая голубя, сидящего на пеньке и держащего в клюве янтарную веточку, стояла у Ромула на столе в кабинете. Он использовал ее в качестве пресс-папье. И вроде бы ни для чего другого она не годилась.

— Надо тоже показать Лараме, — пробормотал недоверчивый император.

А с другой стороны, могли просто прийти, взять и даже не спросить, раз уж настолько нужны.

Интересно, зачем им эти вещи?

То же вопрос себе задавал и глава Вийонской стражи, когда был вынужден бросить закатившую очередную истерику жену и бежать на зов градоуправителя, которого ограбили.

Нет, ретироваться от жены в столь подходящий для побега момент стражник был рад. Но вот грабители… У них явно было что-то с головами.

Явились эти деятели рано утром. Усыпили едва начавших вставать служанок. Взломали защиту градоправительского дворца, а она там не абы какая, ее древний главный столичный маг ставил, и преодолеть ее только на памяти главы стражи не смогли уже не меньше десятка хороших воров. Одного она вообще приголубила в тот момент, как он стал снимать картину, прикрывавшую сейф. До этого его маскировка под секретаря работала.

И тут на тебе. Усыпили, защиту преодолели, а потом взяли, развешали по шпилям женское белье, написали на лбу градоправителя бранное слово, причем, чем-то таким, что бедолага ничем отмыть не смог и теперь ждал зельевара, и, словно желая подчеркнуть, что пришли просто поиздеваться, унесли какую-то ерунду, которая вообще никому не была нужна. Каменного орла грозная жена градоправителя обещала выбросить с первого дня своего замужества. Не нравился он ей. И не выбросила только потому, что мужу удавалось каждый раз доказать, что это очень древняя вещь.