Наследники

Походив по территории, Алексей пошел в свой, инструментальный. Вот и широкие, задрапированные двойными парусиновыми полотнищами ворота. Лицо обдала волна теплого воздуха из калориферов. Зимой здесь приятно постоять минуту-две с мороза, ощутить горячее дыхание цеха. Алексей не спеша шел по пролету. Те же аккуратные ряды станков, тот же ровный, глухой шум. Казалось, что все здесь так же, как и в те годы. Но вскоре Алексей убедился, что это лишь первое, общее впечатление. Вместо старых громоздких агрегатов, на которых работал когда-то Алексей, стояли ровные линии компактных, выкрашенных в бело-серебристые тона автоматов и полуавтоматов. Старый торец на полу тоже заменили: был он свежий, желтоватого цвета, и от него шел еле уловимый запах леса.

Алексей думал пробыть на заводе два-три часа, но куда бы он ни приходил, везде его встречали шумно, с неподдельным интересом и доброжелательством и долго не отпускали. Расспрашивали, рассказывали о заводе, о себе, вспоминали общих знакомых. Наконец Быстров добрался до своего участка. Начальник, молодой стройный парень (что-то знакомое было и в его облике), потащил Алексея к себе в конторку, стал подробно рассказывать, как они справляются с планом, как трудно далось освоение новых универсальных станков с программным управлением. Алексей, приложив руки к груди, взмолился:

— Дорогой мой, извини, проверять вас не собираюсь. Я работал здесь раньше, вот и зашел.

Начальник участка удивленно посмотрел на него и чуть обиженно объяснил:

— Я знаю это, Алексей Федорович, очень хорошо знаю. Потому и рассказываю вам все подробно. А вы меня, видимо, не помните?

— А вы тогда где работали?

— В сборочном.

— Здесь-то давно?

— Да нет. Год с небольшим. Как институт закончил. Забыли вы меня, — с легкой обидой проговорил парень. — Я Галчинский. В институт-то с вашей помощью прорвался. Вы тогда звонили директору, доказывали, что четверка по русскому — случайное явление. Я и сейчас как вспомню, так краснею.

— Митяй Галчинский?

— Точно, — улыбнулся собеседник. И доверительно сообщил: — Когда подчиненных нет, бывшие комсомолята и сейчас так кличут.

Из комнатки Галчинского Быстров позвонил Луговому. Того на месте не оказалось, и Алексей решил зайти в комитет комсомола.

Вот и знакомый подъезд, лестница, ведущая на второй этаж, вот, наконец, и комната.

Алексей не ожидал, что с таким волнением будет входить сюда. На миг ему показалось, что и не было пробежавших лет, что он, Алексей Быстров, вернулся сейчас из цехов. Войдет, сядет за этот видавший виды стол. Придут ребята. Здесь устроится Пашка Орлов, здесь Лена, на этот стул плюхнется Яша Бутенко, а здесь будет восседать Вилька Печенкин. Начнется горячий спор, вечная перепалка Лены и Вильки, немногословные, но всегда меткие замечания Пашки, мечтательные изречения Бутенко. Алексей стоял в задумчивости. Он не сразу понял, что вопрос стриженного под машинку, одетого в красноармейскую гимнастерку парня, сидевшего за столом, обращен к нему.

— Вы ко мне, товарищ? — И извиняющимся тоном, с улыбкой добавил: — Если есть что, то прошу, а то, понимаете, в литейку собрался.

Алексей, почему-то немного робея, все еще не сумев унять волнения, ответил:

— Я вас не задержу, я на минутку. Когда-то работал здесь.

— На заводе?

— На заводе и здесь.

— В комитете?

— Да, и в комитете.

— Это, видимо, без меня. Я недавно из армии.

Алексей улыбнулся.

— Да, это было давненько, более семи лет назад.

— Ну, тогда, конечно, мы не знакомы. Да вы садитесь.

— Спасибо. Вы спешите, да и я тоже.

Оглядевшись еще раз, Алексей сказал:

— Чего-то тут не хватает, а чего — не пойму. О! Вспомнил! Диван вот здесь стоял. Большой такой, черный дерматиновый диван. Всегда у ребят возня происходила — кто скорее займет его. Уж больно удобно на нем сидеть было.

— Диван? Да-да, был. Но мы решили пожертвовать его завкому. В обмен, — и парень указал на выстроившиеся вдоль стены щеголеватые, новые стулья.

— Что ж, обмен не без выгоды, — рассмеялся Алексей и предложил: — Вы ведь в литейку собрались? Ну, а я в технический кабинет. Пойдемте вместе.

— Хорошо. Только, вы извините, я вашу фамилию не спросил.

— Быстров.

Парень схватился за голову.

— Быстров! Совсем я зарапортовался. Ведь столько о вас слышал. Надо бы ребят собрать.

Алексей успокоил его.

— Не стоит, Миша. Как-нибудь в другой раз.

Молодой человек, совсем обескураженный, сказал:

— А вы меня, оказывается, знаете?

— Секрет невелик. Братишка меня проинформировал, кто возглавляет комсомолию «Октября».

— Ну да, конечно. Что-то я плохо соображаю сегодня. Понимаете, голова кругом идет. Бригаду из горкома жду, на бюро нас слушают. А кроме того, никак еще к гражданке не привыкну.

Алексей понимающе улыбнулся и проговорил, отвечая своим мыслям:

— Да вы не волнуйтесь. Теперь ведь отчеты в горкомах слушают иначе. На любителей по каждому поводу и без повода стружку снимать мода прошла.

Лугового на заводе не оказалось — он готовил материалы к научно-технической конференции и, чтобы ему не мешали, работал дома. Алексей решил поехать к нему.