Наследники Ассарта

— В то же время, — продолжал Хен Гот, — уничтожить сам документ, само Уложение, никто, вероятно не осмеливался — это было бы едва ли не святотатством, поступком строго наказуемым; ну, а потом — потом, осмелюсь предположить, об этом архиве — ну, не то чтобы забыли: специалисты вроде меня помнили, что такой существовал, но просто утеряли его след: он ведь хранился там, где и сейчас находится: в комнатке в нескольких шагах от апартаментов Жемчужины Власти. И вот о существовании и местонахождении этого документа я и стремился сообщить Правительнице.

Он умолк, перевел дыхание. Ястра смотрела на него, словно пыталась проникнуть в мозг историка, разобраться во всех, до самой последней, мыслях его и мыслишках. Потом сказала медленно:

— Если я верно поняла — этот документ можно увидеть и прочитать?

Историк пожал плечами — едва заметно, в строгом соответствии с приличиями:

— Я сегодня не успел заглянуть в архив: меня задержали. Но если за истекшие месяцы никто там не хозяйничал…

— Кто бы мог?

— Люди Властелина, например…

— Ты сказал — Архив в моем крыле Жилища?

— Тут, рядом.

— Его люди не имели сюда доступа. Впрочем… — Ястра нахмурилась. — Нет. Надеюсь, что нет.

— Осмелюсь заметить: сегодня в Жилище Власти такое множество странных людей, и они заняли, похоже, все свободные помещения, может быть, и комнаты Архива…

— Разве он не был заперт?

— Был. Но один из ключей, во всяком случае, хранился у камердинера Эфата, ныне блаженствующего…

— Ты убил его, чтобы получить ключ?

— Я не убивал его, Жемчужина. Клянусь Великим Океаном, в коем все мы пребудем вечно. Мы с ним были в прекрасных отношениях. Когда я вошел, он был уже мертв. Полагаю…

— Хорошо, — отмахнулась она. — Сейчас это не важно. Отвечай: этот документ, если он существует, — не подделка?

— Жемчужина!! Весь мой опыт, все мое…

— Можно ли будет, если потребуется, предъявить его авторитетной комиссии для установления подлинности?

— Лишь бы она состояла из специалистов и они были честными людьми. Да и кроме того — ссылки на это Уложение имеются и в других источниках, куда более известных, имеющихся в других архивах, музеях, библиотеках…

— Довольно. — Ястра встала. — Прекрасно. Идем.

— Я готов, Правительница. Если я правильно понял — в архив?

— Куда же еще?

Она позвонила, вызывая солдат. Даже в своем крыле она сейчас не рисковала передвигаться без охраны.

— Возьмите ключи у старшей горничной, — приказала она старшему охраны.

* * *

Комнатка была и в самом деле в нескольких шагах, слева по коридору.

Но ключ не понадобился: дверь была уже распахнута, и внутрь втаскивали старую разобранную кровать. Похоже, здесь собирались кого-то поселить. Из прибывающих донков.

— Ла Мара! — крикнула Ястра — и, похоже, даже с легким привизгом. — Старшую горничную немедленно ко мне!

Запыхавшаяся дама подбежала через минуту.

— Жемчужина?..

— Что здесь происходит?

— Но, Жемчужина… Согласно распоряжению Правительницы, мы используем все помещения, в каких можно разместить донков и их сопровождающих. Я подумала, что эти две заброшенных комнатки…

— Это ваше дело — думать?

— Простите…

— Отвечайте немедленно: где то, что находилось здесь, когда комнаты открыли?

— Да просто ничего, Жемчужина. Старый диван, несколько стульев — ничего больше.

— А бумаги? — не выдержал историк, хотя никто не позволял ему говорить. — Картонные и дощатые ящики и коробы с бумагами? — он даже не выкрикнул это, но провизжал.

Ла Мара перевела взгляд на Ястру. Жемчужина нетерпеливо кивнула:

— Отвечайте!

— Тут и в самом деле, Жемчужина, было сколько-то старых бумаг. Довольно много.

— Где они?

Старшая горничная беспомощно пожала плечами:

— Но, Жемчужина… Полагаю, что их выбросили; что еще было с ними делать?

— Выбросили? Куда?

— Надо спросить у уборщиков. В котельную, вероятно. Истопники жаловались, что топить снова приходится дровами, да и тех мало, и они сырые к тому же…

— Всех уборщиков немедленно сюда!..

* * *

— Если бы по-прежнему подавали газ, — хмуро заявил первый истопник, — тут было бы куда больше порядка. А сейчас пришлось расконсервировать старые котлы — те, что топили углем; но угля тоже нет. И они пожирают столько дров! Правда, из развалин привозят не так уж мало обломков, но они успели отсыреть. Так что я не удивлен, если наверху бывает прохладно… Я не виноват. Мы все стараемся, как можем.

— Бумаги, Вилир!

— Да, мы пользуемся бумагой — при разжигании, а также иногда — когда очень уж плохо горит. Кстати, пора чистить дымоходы…

— Помолчите, Вилир! Где бумаги, старые бумаги, что сегодня снесли сверху — из моих покоев?

Истопник махнул рукой в сторону.

— Где-то там, думаю, в дальнем углу — туда свалили недельную сдачу из канцелярии Властелина и, кажется, еще что-то.

Ястра схватила историка за рукав:

— Идемте!

И уже на бегу — истопнику:

— Пока не растапливать! Ни малейшего огонька!

* * *

Лишь минут через сорок безуспешных поисков Хен Гот закричал — в полный голос, не в силах сдерживаться:

— Стойте, вы! Стойте! Что вы там несете?

И кинулся к ближайшему из младших истопников. Вырвал у него из рук тяжелый картонный короб. Бумаги всегда тяжелы. Заглянул.