Наследники Битцзы

Не в последний раз меня покоробило отношение Кристиана ко всем, кто «не он». Особенно больно стало за Нору. Ведь это её усилия и молитвы вернули меня сюда, её память и любовь ко мне сделали возможной толику моего участия в их проблемах. Аламейда по-прежнему оставался чужим и далёким человеком. Порой я задавался вопросом – человеком ли…

– В тысяча восемьсот девяносто восьмом, кажется, бывший моряк Морган Робертсон решил заделаться писателем. Писатель он был никакой, да и заделаться решил чуть раньше… В общем, сел, как говорится, за стол и описал гибель «Титаника». Мелкие недостатки в описании на совести автора, несовпадения спишем на издержки проектировщиков. Что с тупых взять… У них в запасе было четырнадцать лет, чтобы призадуматься, – а что же они, собственно, строят! И что?.. В целом, в двадцатом веке начали сбываться технические предвиденья Жюля Верна, и не только его. Список длинный, всего не перечислишь.

– Как наша ситуация коррелируется этими пророчествами?

– Для психологической математики конечно важно, какой коэффициент мы применяем, – Пирсона или ранговый Кэнделла, но тут уже не до математики. Первое… написано огромное количество книг о пересечении разных миров. Бред о путешествиях в космосе отбрасываем… Помню две с благополучным окончанием. Остальные – либо антиутопия, либо ожидание краха. И второе: семьсот лет назад произошло проникновение колодцев с паутиной в этот мир, чуть более двухсот – в твой. Процесс идёт, это уже исторический факт. Но в таком виде допускать проникновения нельзя, а по-другому пока не получается. Есть возражения?

– Ты действительно смог понять природу паутины?

– Да, ты описал близко к истине.

– Откуда она пришла сюда?

– Правильней было бы спросить – а зачем?.. Она пришла в поисках разума. Животная природа, домашнее животное. Остальное не имеет значения.

– Я здесь второй раз за двенадцать лет, и лучше не стало. Почему в моём мире нет столь видимых изменений?

– Вот теперь в точку, браво!.. Нора, налей Александру вина… Тебе плохо?

– Головные боли, мало сплю, да и с перерывами. Тут ещё праздник выбил из колеи.

– Напился что ли по привычке?

– Во дворе такую канонаду устроили!.. До пяти утра никакого сна. Сам не праздную уже лет десять–двенадцать… Надо же, совпадение…

– До сих пор веришь в совпадения?.. Бедненький. Налить ещё?

– Спасибо… Ты-то веришь в бородатого Санту?

– Я католик. В отличие от моей сестрёнки, перешедшей в православие после замужества… А как она кричала: «Аламейда!.. Аламейда!»… Что глазки опустила, дорогая?.. Продолжим.

– Так почему?

– Другая временная структура, поэтому она, паутина то есть, не приживается. Колодцы не выдерживают поступательного движения времени и разрушаются, а паутине без них никак. Уразумел?

– Как объяснить ваше долгожительство?

– Не знаю. Может просто повезло?.. Мы с Алорис перед разрушением колодцев прожили долго, остальные подтянулись вместе с нами.

– Сейчас происходит что-нибудь подобное?

– Не-а. Я даже не вмешиваюсь, – Алорисия контролирует ситуацию, а бирки слишком для этого тупы. Но недостаточно тупы, к сожалению. Понимаешь, о чём я толкую?

– Кажется, да… Тебя называют патриархом. В каком смысле?

– Да самый старый я тут. И самый умный. Да ещё… дети наверно есть…

– Наверно?..

– Ну какой мужчина может знать наверняка!

– Я могу.

– Ой, только не рисуйся передо мной… Сестра?..

– Надоели ваши разговоры, прилягу в комнате.

Алорисия закрыла для себя тему разговора, как только удовлетворила своё любопытство, – её проницательность не осталась мной незамеченной. Не хотелось бы получить противника в лице этой женщины.

– Она больна?

– Ты дурак или красишься?.. Видно же, – ребёнка ждет. Поэтому и дёргаюсь… Обленился уже, брюшко скоро как у тебя будет. Вот уйду на пенсию и заделаюсь прозаиком наподобие тебя, мемуары буду писать в пятидесяти томах.

– А сейчас?

– Сейчас на заслуженном отдыхе. Да сколько можно семье вкалывать! Зятья в разъездах, и племянница с ними. А я в доме командую. Знаешь, как здорово командовать, когда жены нет!

– Накомандовался уже.

– Раньше надо было, остался бы здесь.

– …Тут бы я его и пристегнула.

– Хм… могла бы… Филипп, ты вино пил?

– Мне не предлагали.

– Не дуйся, за рулём… Вези Кларенса в резиденцию, заждались, поди.

– …Кого-то ждёшь?

– Кого-то… Ладно, ребятушки, вам хозяин уже надоел… Да ещё… Александр, записи ведёшь?

– Что могу вспомнить.

– А что не вспомнишь – приври слегка для красного словца. Ну, тебе не привыкать.

– Хорошо, я хотел спросить…

– Пиши, пиши, тот случай, когда нужна огласка.

– Счастливо оставаться.

– До встречи.