Наследники Битцзы

Пётр обнял сына за плечи, бросив короткий взгляд в мою сторону. Я мысленно поблагодарил его за то, что ушёл, не оглядываясь.

– Девчонки, обе ко мне, быстро… не рыдать… я сказал, – не рыдать. Что со мной будет, когда я писать об этом стану… вы даже представить не сможете… Всё, прощайте… а теперь оставьте нас.

Я знал, что третьего раза не будет. И бессмысленно давать несбыточные обещания. Я переживу, забуду, переключусь на что-нибудь или на кого-нибудь. Но она остаётся наедине с собой навсегда.

Смогу ли я в будущем называть себя порядочным человеком?..

Хороший вопрос…

– Да не делай ты вид, что всё хорошо. Я знаю, что сейчас хорошо быть не может.

– Я боюсь… как они… вывернет от слёз… наизнанку.

– Ну что ж теперь… мог бы разорваться – так и сделал бы. Но стоять в двух лодках… На второй такой подвиг уже не способен, прости.

– А если я найду средство?..

– Хм… могу сдаться на милость победительницы.

– Ты не шутишь?

– Какие там шутки… Понимаешь, я слишком покладистый для того, чтобы долго сопротивляться.

– Я знаю… как ты передо мной устоял – не понимаю.

– Со мной бывает… Пригласил бы тебя в гости, но боюсь, что, увидев, как я живу, вытащишь меня с собой.

– Может, попробовать ещё?

– Нет, моя радость, нет.

– Обними на прощанье… хочу запомнить твой запах… навсегда.

– Иди, успокаивай девочек… иди… время сейчас…

– Прощай… любимый…

Эпилог

Ну вот, собственно, и всё. Не хотелось бы заканчивать повествование на печальной ноте. Однако песенка получалась именно такой, какой получилась.

Что сказать напоследок… Несколько суток я существовал в режиме нон–стоп. Про тяжесть физическую и психологическую я уже писал. Теперь хочу сказать несколько слов о самом материале.

Некоторые эпизоды пришлось дописывать и додумывать. Не потому, что «авторский вымысел и всё такое» – иногда физически невозможно было даже подойти к компьютеру. И вы согласитесь, что одно дело описывать события «давно прошедших дней», но совсем другое – быть репортёром самому себе, занятому решением некоторых проблем, потому что проблемы всё-таки были не шутейные. Уж как я справился с поставленной задачей – могу сказать только сам. Ни каяться, ни хвастаться не буду, но мог бы лучше, извините. Ну и конечно эпизоды, в которых меня не могло быть по ситуации – всё вымысел. Однако вымысел с учётом характеров действующих лиц и оправданный сюжетом.

Вероятно, со временем вдруг сами или под внушением Норы всплывут забытые мной эпизоды, и если я сочту их важными для сюжета, то, безусловно, книга будет отредактирована в их пользу (уже всплывают, и текст редактируется – прим.). Это самое малое, что я могу сделать для людей, отношением которых ко мне очень дорожу.

И последнее, – несколько слов о «персонажах», точнее о персонах, а правильней – о людях.

Пётр и сын его Филипп… С Петрухой всё ясно, – мужик спит на мотоцикле. Бесшабашный, невероятной физической силы и обаяния. При том, что далеко не красавец, а с учётом многочисленных аварий о его внешности и говорить нечего. Но после трёх минут общения с ним видишь только глаза, – добрые и наивные как у ребёнка. И улыбка. В этом мы с ним чем-то похожи.

Филиппа я просто обманул. Сказал, что закончил Академию Художеств. После чего полдня объяснял ему, что это такое. И заразил его тем самым на всю оставшуюся жизнь. Кроме отца у него никого не осталось, а поскольку тот чаще всего в мотоциклетных «набегах», то Филипп бросается на помощь всем, кому по его представлениям она может понадобиться. Весь в отца.

Семья Аламейда (Алмейда, если придерживаться букве оригинала)… Мне нечего добавить к тому, что я о них написал. Да, если честно, не очень и хочется. Неприятного осадка не осталось, но и близки мы не были. Возможно причина в их природной надменности. Ничем, впрочем, не оправданной.

Нора… Про Нору и девочек, дочерей её родного брата, убитого с молчаливого согласия Алорисии, я могу писать и говорить бесконечно. Особенно сейчас, когда стали вспоминаться эпизоды первой нашей встречи. Но, признаться, по свежим ранам это настолько тяжело делать, что, в общем-то, и не стоит. Одно всё-таки скажу… Вне нашего мира, который с сегодняшнего дня и впредь я буду называть нашим домом, отныне близких мне людей не меньше, чем здесь. И вы понимаете, что если тебя кто-то где-то вспоминает с теплом и любовью в сердце, то и… Я прав?.. Ну ещё бы Кларенс да неправ!.. Вот так.

Теперь точно всё.

Комментарии