Наследники Эдема

Постепенно тропинка закончила петлять между сугробов, и пошла вверх по склону холма. Оказавшись на вершине, я огляделся. Наш дом с такого расстояния был уже не виден, но сквозь стволы высоких деревьев заметил еще несколько однотипных строений. Прямоугольники из зеркального стекла странно смотрелись среди ржавого снега, будто брошенные кем-то огромные аквариумы. Похоже, у местных архитекторов было туго с фантазией. Ах, да тут ведь дело не в архитекторах. Эти люди ничего же не производят сами.

– Ваши дома кто построил? – спросил я. – Отец?

– Отец, – кивнула девушка. – Все вокруг сотворил он. И дома, и челноки, и синтезаторы.

– А самбоно?

– А самбоно уже мы придумали, – довольно улыбнулась Гэйли. – Оценишь наше изобретение.

Изобретение… Все, что могли создать своими руками – это какую-то нелепую забаву. Ничего полезного. Словно стайка избалованных детей. Даже их исследования и якобы научные поиски, на самом деле выглядели не более чем игрой. Всего лишь жалкой иллюзией, способной как-то скрасить бесконечную жизнь. А что еще остается людям, у которых все есть? Изобретения, как правило, случаются при какой-либо необходимости, а ее-то как раз у них и нет. Практически беззаботное существование. Но я никому не желал бы такого, даже врагу. Нет стимула двигаться дальше – значит, нет будущего.

Сата мы догнали на склоне очередного холма. Мальчишка стоял неподвижно, глядя в сторону приютившегося в низине «аквариума». Но этот дом отличался от остальных собратьев наличием высокого корявого забора, опоясывающего территорию. А за забором я смог разглядеть солидный парк из пяти челноков, двух странных машин сферической формы, имеющих широкие гусеницы, и еще одного агрегата непонятного назначения. Похоже, хозяин дома питал страсть к технике.

– Это жилище Лотбера, – пояснила Гэйли. – Он торговец, и мы сможем подобрать тебе подходящий субмар. Без него на самбоно не пойдешь.

– У меня нет таких денег, – признался я. – И вряд ли в ближайшие годы будут. А вы не похожи на богачей, чтобы делать дорогие подарки.

– Денег? – приподняла бровь Гэйли. – Не знаю, что ты имел ввиду, но в Лапире торговля осуществляется по системе взаимовыгодного обмена. Каждый предмет имеет свою категорию полезности, и всегда может быть обменен на более нужную вещь. Так что не переживай.

– И что же вы готовы отдать за субмар? – мне было жутко интересно узнать местную цену на прибор.

– Тот, что ты принес с собой, – ответила девушка. – Эрголу он уже не нужен. Он его испортил, когда на спиллянина пытался надеть. А Лотбер возьмет. Говорят, он их чинить умеет.

– Так значит, спиллянин не мог пользоваться субмаром? – едва не воскликнул я. По спине пробежал холодок. – Тогда как он перемещался? Как?

– Вероятно, на челноке, – пожала плечами Гэйли. – Он тогда исчез так незаметно…

– Но я-то тоже использовал его субмар, – глядя в глаза девушки, уверенно проговорил я. – И он сработал. Понимаешь, Гэйли? Сработал.

– Не понимаю, – призналась та. – Ты использовал прибор не по назначению. Это всегда опасно, и может привести к неизвестным заранее результатам. Ведь так и случилось? Так ты пробил барьер Внутренней Стороны?

– Возможно, – я мотнул головой. Мне вдруг показалось, что на нас кто-то пристально смотрит. И взгляд этот не предвещал ничего хорошего. Впервые, находясь в Лапире, я почувствовал опасность.

Но Сат уже как ни в чем ни бывало, направлялся к криво сколоченным из толстых досок воротам. Вряд ли они могли сдержать даже мальчишку, хоть и выглядели внушительно. Торговец был явно профан в плотницком деле.

– Де рут би аго?! – донесся из-за ворот властный баритон.

– Ест де абро, – уверенно произнесла Гэйли. – Греп лит носте, Лотбер?

Одна из створок приоткрылась, и я увидел нечто, отдаленно напоминающее Эргола. Но это создание было куда изящнее, и имело четыре гибких манипулятора вместо рук. Голова представляла собой гроздь из трех начищенных до блеска черных шаров, которые постоянно вращались вокруг своей оси. А вот нижняя часть туловища имела полное сходство с «анатомией» Эргола.

Недолго думая, создание резво двинулось на нас. Я поспешил отскочить в сторону, уступая дорогу. Поравнявшись с Гэйли, оно остановилось, что-то проговорило, девушка ему коротко ответила. Потом двинулось дальше, прочь от дома торговца.

– Это был Окрен, – тихо проговорила Гэйли. – Он вчера на Даоре потерял свое седьмое в этом году тело. Сейчас у Лотбера приобрел новое. Кажется, оно слишком хрупкое. Окрену такое нельзя.

– А по-моему, он доволен, – ответил я, провожая взглядом удаляющуюся железную фигуру. – Все равно скоро вернется.

– Зря ты так говоришь, – с укором сказала девушка. – Нельзя желать близкому человеку плохого исхода. Своим негативом ты притянешь к нему неприятности.

– Он мне не близкий, – попытался оправдаться я.

– Мы все одна семья, Фёст, – Гэйли строго посмотрела на меня. – Мы люди, и в нас течет кровь Отца…