Наследники Эдема

Вся жизнь во Вселенной, какую бы простую или сложную форму она не имела, стремится к единственной основной цели – размножению. Но в этом ли смысл жизни человека? Многие мудрецы искали ответ на сей щекотливый вопрос десятилетиями, и до конца своих дней так и не находили его. Они не хотели принять истину, пытались завуалировать ее за ложными догматами, продолжая биться головой об самими же сотворенную стену. Придумывали себе обманчивые пути, будто бы способные привести к высшей цели.

Но природа уже давно все за всех решила, и на каждое хитрое создание заготовила свою ловушку. Ведь что такое любовь? Та самая любовь, что возникает между людьми разного пола (патология в виде гомосексуализма не в счет). Быть может, это самая совершенная ловушка, нацеленная на разумных существ с высшими психическими функциями. Красивая игра чувств, конечной целью которой является все тот же процесс воспроизведения себе подобных. И потомство, рожденное в любви, имеет больше шансов на выживание.

Только мог ли я себе представить, что когда-либо встречу людей, лишенных основной функции живых существ?

Людей? А имеют ли они право так называться? Ведь дело даже не в облике… Кто из нас в большей степени человек: Гэйли или я? Земляне или обитатели Внешней Стороны имеют право назвать себя настоящими людьми? Если верить в то, что мы созданы по образу и подобию Бога, то где искать правду? Кто над кем властен: Бог над природой, или наоборот? А может, это единое целое…

Гэйли никак не походила на бесполое существо. Впрочем, как и Эргол. Они оба несли четкие признаки своего пола, выраженные в манере поведения и некоторых поступках. Только вот в чем смысл такого деления для тех, кто не способен к размножению? Если, конечно, они раньше не имели такую способность и со временем не утратили ее.

Но пошло ли на пользу обществу подобное нарушение естественного процесса? Ведь в основу цивилизации как раз-таки заложены отношения между мужчиной и женщиной. Объединение могучих государств, кровавые войны, жестокие предательства и братоубийства – все это вытекает как последствия этих отношений. Попытки доказать, что кто-то сильнее, достойнее или красивее других. Стремление к лидерству. Чем сложнее культура общества, тем больше различных нюансов. А в итоге-то все равно сводится к одной и той же цели…

Только у этих людей цель была другая. Мне трудно что-либо утверждать, так как кроме двух взрослых и одного псевдоребенка никого пока не встретил. Но очень хотелось увидеть все их общество изнутри, понять принципы взаимопонимания и сотрудничества. Какими могут быть женщины, которым не нужно искать привлекательную одежду, накладывать на лица несколько слоев косметики и сооружать на головах сложные формы из волос? Им чужды красивая походка, флирт и беззаботная влюбленность, и в их жизни никогда не появится шанс познать прекрасное чудо материнства. Если ничего этого нет, тогда кто они? Женщины ли?

А мужчины, лишенные долга защищать свои семьи? Могут ли они заботиться о ком-либо, кроме себя? Даже если предположить, что с древних времен сохранились какие-то родственные связи, все равно это такие же рудименты, как и упомянутые Гэйли органы. Отголоски тех далеких времен, когда их жизнь все еще двигалась вперед, а не стояла на месте. Интересно, можно ли замершую жизнь считать незавершенной смертью?

Эргол хорошо постарался, и теперь идти по расчищенной от снега дорожке было одно удовольствие. Мороз уже не так ощущался благодаря теплому комбинезону из какой-то металлизированной ткани, а высокие сапоги на толстой рифленой подошве не давали ногам скользить. Чувствовал я себя в новой одежде вполне комфортно, даже не смотря на то, что она была мне велика.

– Можно где-нибудь почитать или увидеть вашу историю? – спросил идущую передо мной Гэйли. Мы едва поспевали за умчавшимся вперед Сатом. – Должны же быть какие-то летописи…

– Конечно, – не оборачиваясь, ответила та. – Только придется выучить наш язык. Сколько, говоришь, тебе отпущено лет?

– Что, такой сложный? – понял я намек. – У нас и китайский учат.

– Вряд ли китайский такой же древний, как глаплес, – девушка обернулась. – Все-таки десятки тысячелетий накладывают свой отпечаток. Спиллянин тоже хотел выучить, а в итоге мы заговорили на его языке.

– Значит, это судьба, – улыбнулся я. – Поможете с переводом.

– С переводом?! – глаза Гэйли округлились. – Ты хоть представляешь, сколько там информации?! Это не один год работы.

– А мне никуда торопиться, – решил пошутить я, но видя, что глаза девушки стали еще больше, поправился: – По крайней мере, в ближайшие дни. А информацию можно грамотно отфильтровать, откинув все лишнее.

– Хорошо, – кивнула Гэйли, успокаиваясь. – Надо поговорить с Эрголом, и еще одним человеком. Они помогут.