Наследники Фауста (СИ)

Ответ напрашивается. Жил в то время на свете человек, которого Кристоф любил как родного отца, и ни против кого иного не было бы столь справедливо обвинение в колдовстве. Вспомни-ка, что делал он восемь лет назад…

Я сожгла письма, но память мне не изменяла: в памяти я могла перебирать их одно за другим и просматривать от даты вверху до изящной латинской подписи.

«Волею небесных сфер, с тех пор как мы расстались, у меня все благополучно, надеюсь, как и у тебя. С куманьком мы поладили, более друг на друга не в обиде. Не могу описать, как я рад был увидеть тебя, Тефель, но и правы были твои почтенные родители, окрестив сыночка дураком. Для чего ты не назвался чужим именем? Подумай, что могло случиться, если бы прознали, кто я на самом деле? Ты не должен сердиться на мои поучения, ибо тебе известно: будь у меня сын, я не любил бы его сильнее. Царапины мои заживают, благодарю и обнимаю. F. — Felix amicorum gratia».

Это может быть совпадением. Необъятно небо, а планеты порою сходятся и сияют двойной звездой. И все же, если перевести это письмо с эзопова языка на простой немецкий? «Наш план удался. Нечистый, который было отступился от меня, продолжает службу по договору. Ты спас меня, явившись ко мне в застенок, но для чего ты не назвался чужим именем?..» — и далее согласно тексту. Фауст поссорился со своим чертом, был схвачен и уличен в колдовстве, назвался чужим именем, но это его не спасло. Тогда кто-то известил об этом Кристофа, тот решился на отчаянный шаг — и продлил жизнь учителя на восемь лет, и кто сочтет, насколько укоротил свою?.. Да, все может совпасть, но окончание письма — отчего-то нигде больше мой отец не дарит любимого ученика столь теплыми словами! «Удачливый в дружбе» — воистину так. Не по заслугам удачливый, добавлю.

Примем за верное и подумаем теперь, кто еще мог знать обо всем этом и теперь выдать Кристофа господину Хауфу? Не первый день мне кажется, что здесь есть еще некто, мне неизвестный. Один или многие. Гомункул в прежней своей ипостаси. Самоубийца, прежний хозяин моего кольца, такого же, как у Фауста. И этот, кто знал обо всем. Могло ли это быть одно и то же лицо? Знал обо всем, затем почему-то предал Кристофа, а потом покончил с собой и стал гомункулом — «сам выбрал свою участь», сказал мне уродец! — кольцо же попало ко мне из рук Дядюшки. Возможно ли подобное? Возможно. Погиб в мае, незадолго до смерти Фауста — душа несчастного попала в тело уродца — Дядюшка забрал кольцо и после смерти Фауста передал его мне.

Что здесь неправильно? Странно, что не отцовское кольцо он мне передал. Но кто поймет бесовские побуждения? Странно также, что Хауф выжидал целое лето, прежде чем начать мстить, но с другой стороны, почему бы нет — кто ждал годы, может прождать еще три месяца. Скажем, ради благоприятного случая. Что это за случай? Отплытие флота в Венесуэлу. Почему гомункул так разозлился, когда услышал про Венесуэлу? Гороскоп, неблагоприятный гороскоп… составленный Фаустом… никто в городе ничего об этом не знал, но в Италии ходили слухи, что гороскоп плохой…

Пренеприятное подозрение пришло мне на ум. Помимо людей, во все эти дела посвящен демон. Он за что-то поссорился с Фаустом, он не стал ему помогать, когда того схватили за колдовство, однако потом, непонятно отчего, помирился со спасенным. Уж наверное, он знал и про гороскоп, говорят же, что это черт их составлял за Фауста. Он недавно схватился с моим мужем. Что ему стоит после этого явиться к господину Хауфу и рассказать ему одну старую историю, да и надоумить его относительно Венесуэлы? Был ли побежден и рвался отомстить или, напротив, таким путем одержал победу?.. Я взялась за виски, все у меня путалось. А в этом случае, кем может быть гомункул? Не креатура ли Дядюшки, хотя он и утверждает противное? Иначе откуда ему знать про спасенного и про гороскоп? Или он совсем посторонний человек, который все это знал — и про то, как Вагнер выручил Фауста, и про Венесуэлу и гороскоп — и по неизвестной причине наложил на себя руки… если он носил такое же кольцо, значит, тоже заключил договор с нечистым, и может быть, решился на самоубийство из страха перед преисподней — нарочно, чтобы…

Было так, будто я искала дверь в стене, а стена внезапно рухнула. Оглушенная ударом, я почти позабыла, для чего хотела попасть на ту сторону. Но пора было научиться принимать новости спокойно. Ответ на вопрос: «Что теперь делать?» явился ясным и четким, и я спустилась в кухню за початой бутылкой вина.

Глава 3