Наследники империи

Думая о чем-то своем бесконечно далеком, жрец зацепился сандалией за выступ. Тут же старые побои, полученные от арамейцев, напомнили о себе болью в стопе. Гишер споткнулся, припал на поврежденную ногу и потерял равновесие. Перед взглядом качнулась отвесная скалистая стена ущелья, уходящая вниз, в затянутую дымкой тумана пропасть. Гишер взмахнул руками, попытавшись восстановить равновесие, из-под сандалии выскользнул камень. Из горла жреца вырвался непроизвольный крик, он упал грудью на край обрыва, ударившись локтями о камни. Обламывая ногти и раздирая руки в кровь, Гишер начал сползать вниз.

Оглянувшись на его крик, Кори сбросил с плеч свой видавший виды плащ и поспешил назад. Шмякнувшись на живот, паренек обеими руками вцепился в плечо жреца.

Не дожидаясь команды хозяина, кобыла Тангендерга остановилась. Каданг сплюнул свою жвачку и слез с крупа лошади.

С помощью Кори жрецу удалось выбраться обратно на тропу. Лежа на животе, Гишер взбрыкнул ногами, заползая наверх полностью. При этом он ненароком толкнул Кори, и через мгновение паренек оказался там же, где недавно болтался сам Гишер. Теперь уже жрец попытался вытащить своего спасителя, схватив его за одежду. При этом туника паренька задралась до самого подбородка. Неестественно взвизгнув, Кори сполз еще ниже, но в этот момент на его загривке сомкнулись крепкие пальцы Тангендерга. Одним сильным движением каданг вытащил юного спутника обратно на тропу. Кори быстро и суетливо одернул одежду, однако и Тангендерг, и Гишер успели заметить, то, что попытался скрыть от их взглядов смущенный попутчик.

– Девка! – опешил жрец. – У нее титьки, клянусь гробницей Азгадера!

Пристальный взгляд Тангендерга уперся в грудь попутчицы. До сей поры постоянно кутавшаяся в грязный рваный плащ девушка ничем не выдавала себя. Теперь же под плотной тканью туники угадывались, хоть и невыразительные, но явно девичьи холмики.

– Чего еще я о тебе не знаю? – хмуро поинтересовался Тангендерг.

– Я тебя не обманывала, – пробормотала девушка, пряча взгляд. – Ты сам принял меня за мальчика.

– Ну, еще бы, – процедил каданг. – Волосья как пакля, голос хриплый, грудь как у кошки…

– А какая у кошки грудь? – недоуменно спросила девушка, непроизвольно пощупав через одежду собственные соски.

– Никакая. Как твое имя?

– Кори. Меня так и зовут, честно. Ну-у, Коринта.

– Коринта, – медленно повторил Тангендерг, словно отпечатывая имя попутчицы в памяти. – И ты, значит, собралась стать воином.

Гишер покачал головой, искоса взглянул на Тангендерга, сел прямо на тропу, опустил глаза и вдруг затрясся от смеха. Коринта нахмурилась.

– Сколько тебе лет? – продолжал спрашивать Тангендерг.

– Девятнадцать, – буркнула Коринта.

Поежившись под пристальным взглядом каданга, она поправилась:

– Семнадцать… Почти…

Тангендерг ткнул жреца носком сапога, прервав его беззвучный смех, затем указал на тропу и произнес:

– Чуть выше есть небольшая площадка, остановимся там. Дальше я пойду один. Потом мы спустимся обратно на равнину и ты, девочка, вернешься в Хорум.

– Зачем? – обиженно пробормотала девушка.

– Выйдешь замуж, нарожаешь детей, станешь обычной бабой.

Взяв девушку за плечи, Тангендерг прижал ее спиной к скале, обошел и направился к своей кобыле. Коринта крикнула ему в спину:

– А если я не хочу?!

– Можешь стать шлюхой, мне без разницы, – отозвался Тангендерг. – Хотя, вряд ли кто позарится на твои кости. Рядом со мной бабам не место.

Он хлопнул кобылу по крупу:

– Пошла.

Коринта скрипнула зубами и сжала кулаки. Она оглянулась на жреца, тот откровенно ухмылялся. Поникнув головой, девушка понуро поплелась вслед за Тангендергом.

С наступлением сумерек путники достигли площадки, упомянутой кадангом. Гишер тут же уселся прямо на камни, привалился спиной к скале и устало прикрыл глаза. Коринта попыталась было по обыкновению помочь рассупонить кобылу, но Тангендерг молча оттолкнул ее в сторону. Коринта опустилась на корточки рядом с Гишером и тихо спросила:

– Ты давно его знаешь? Почему он так терпеть не может женщин?

Гишер пожал плечами, не открывая глаз. Вместо него ответил сам Тангендерг:

– Когда мне нужна женщина, я иду и беру ее. Другой пользы от вас нет, незачем держать при себе существо, неспособное позаботиться о себе.

– Иными словами, он боится взять на себя ответственность еще за кого-то, кроме этой старой клячи, – ухмыльнулся Гишер.

– Просто не желаю, – равнодушно поправил его Тангендерг. – Дома у меня нет, а в пути женщина – лишняя обуза. Почувствуй разницу между страхом и безразличием, жрец, и в следующий раз хорошенько подумай прежде, чем открыть пасть. Я не арамеец, пытать тебя не стану, просто сброшу в пропасть.

Стянув со спины лошади переметные сумы, он бросил всю поклажу на камни и кивнул своим спутникам:

– Можете взять по лепешке.

Себе он, против обыкновения, взял и хлеб, и мясо. Каданг уселся у скалы и молча принялся за трапезу, запивая сухую жесткую еду водой из бурдюка. Коринта вытащила из сумы две лепешки, одну протянула жрецу.