Наследники империи

После битвы за Хорум Тангендер совсем не уделял внимания своей кобыле, все заботы о животном взяла на себя Коринта. Благодаря ее стараниям, старая кобыла преобразилась до неузнаваемости, теперь она уже не была похожа на изнуренную клячу, которой осталось лишь два шага до скотобойни. Впрочем, на ее характере внешние изменения никак не сказались, лошадь оставалась все так же равнодушна и безучастна ко всему вокруг.

– Куда ты собрался? – поинтересовалась Коринта.

– Вперед. Мне есть чем заняться.

– Почему так спешно? Армия выступит только через неделю.

– Я не служу в армии твоего императора. Пусть выходит хоть через месяц, а я отправлюсь сейчас.

– Мог бы и предупредить, – укорила его девушка. – Мне тоже надо собраться.

– Тебе есть, что собирать?

Голос каданга звучал так же бесстрастно, как и всегда, но Коринте почудилась ирония. За время скитаний в обществе нелюдимого спутника она и в самом деле не обзавелась ничем.

– Впрочем, со мной ты не пойдешь, – продолжил Тангендерг. – Останешься здесь с Гишером.

– Ты меня бросаешь?! – возмутилась Коринта.

Перехватив взгляд каданга, она пробурчала:

– Да-да, я помню, что я не вещь и меня нельзя бросить. Но… Почему ты так смотришь?

В бесцветных равнодушных глазах Тангендерга ей вдруг почудилось нечто такое, что она не смогла бы объяснить никакими словами даже самой себе.

– Ты не пойдешь со мной, – повторил каданг. – Можешь идти с войском своего императора, если тебе не сидится на месте, но не со мной.

Услышав возбужденные возгласы за спиной, Коринта обернулась. Тангендерг же невозмутимо продолжал подтягивать постромки переметных сумм на крупе кобылы.

На княжеский двор въехала колесница, украшенная золотыми орлами, в сопровождении двух десятков всадников. С крыльца сбежал молодой легардийский князь Кадоний и предупредительно подал руку, помогая спуститься с колесницы женщине в бирюзовой тоге.

В тот миг, когда Тангендерг повернулся, взгляд приехавшей женщины упал на него. Кадоний почувствовал, как дрогнула и напряглась рука гостьи в его ладони.

– Кто ты? – спросила женщина, обращаясь к Тангендергу.

Вопрос остался без ответа, каданг даже не обратил на него внимания, продолжая заниматься своими делами.

– Отвечай, когда спрашивает госпожа! – прикрикнул Кадоний. – Перед тобой царица Лигия!

При этих словах Коринта поспешно склонила голову и толкнула Тангендерга, тот же, не оборачиваясь, равнодушно пожал плечами:

– Мне все равно, кто она.

Легардиец потянулся было к хлысту, но Лигия жестом остановила ревностного подданного.

– Прости моего друга, госпожа, – испуганно пробормотала Коринта.

– Это бродяга, госпожа, он чужеземец, – процедил Кадоний.

– Слишком горд для бродяги, – заметила Лигия.

– Одно твое слово, госпожа, и его накажут, – пообещал Кадоний.

– Я здесь не для того. Проводи меня, князь.

В сопровождении молодого князя Лигия проследовала в большой трапезный зал княжеской резиденции. Царица остановилась у входа в тени колонны, жестом потребовав от Кадония, не привлекать к себе внимания.

В центре зала стоял бывший ногарский капитан Кетаннос. С разных сторон на него взирали император Рисстаний, Аммат, Аррелий и Литарий. Еще не оправившийся от раны ногарец с явным трудом стоял на ногах, но держался твердо, не опуская головы.

– Так что же с тобой делать, капитан Кетаннос? – сурово спросил молодой император.

– Воля твоя, – просто ответил ногарец.

Рисстаний перевел взгляд на Аммата:

– Что бы сделал отец?

– Спроси у него, – жрец кивком указал на капитана. – Однажды они уже встречались.

Император вернулся взглядом к ногарцу.

– Мы встретились с Хорругом накануне штурма Отоммосо, – произнес капитан. – Он отпустил меня, сказал, что встретимся в битве. Там мы и встретились снова. После победы арамейцев добивать нас не стали, с последними воинами я покинул захваченный город.

– И вот ты снова здесь, обнажил оружие против Арамеи, – подытожил Рисстаний. – Мой отец счел тебя достойным воином, не мне сомневаться в его решениях. Поклянись, что никогда более не повернешь свой меч против Арамеи и я отпущу тебя.

Ногарец стоял молча, обдумывая слова арамейского императора. Затянувшееся молчание прервал Аммат:

– Твоей Ногары больше нет, воин, и тебе ее не вернуть. Ногарская империя в свое время не покорилась Тени, стоит ли проливать кровь в угоду ей?

Капитан кивнул:

– Мой меч не повернется против Арамеи. Клянусь.

– Ступай, – отпустил ногарца Рисстаний.

Кетаннос покинул зал. У самого выхода он на мгновение остановился, заметив женщину, оба обменялись взглядами. Когда ногарец вышел, царица Лигия, наконец, вышла из тени.

– Мама? – удивился Рисстаний.

Он вскочил с кресла, подбежал к матери и схватил ее за руки. Остальные склонились перед своей госпожой.

– Прослышала о твоей победе, сын мой, – улыбнулась Лигия. – И приехала с ополчением, чтобы поздравить лично. Мне сказали, ты поведешь армию в новый поход.

– Да, это так, – подтвердил Рисстаний. – Мы готовимся к дальнему походу. Мы дадим бой Тени.

– Что ж, у тебя, наверное, много дел, сын мой. А мне хотелось бы побеседовать с нашим верховным жрецом.

– Тогда оставим вас наедине.