Наследники империи

Молодой император направился к выходу, князья последовали за ним.

– Аррелий, ты тоже останься, – потребовала Лигия.

Князь Аррелий замер на месте. Как только створки дверей захлопнулись, Аммат произнес:

– Подозреваю, что не одно лишь желание поздравить сына заставило тебя пуститься в дорогу.

– Мне сказали, что битва была выиграна благодаря одному человеку, – ответила царица. – Он сокрушил Тота с мечом Хорруга в руках.

– Это так, – кивнул Аммат.

– Там снаружи я встретила человека, – продолжала Лигия. – Его называют бродягой. Это был он?

– Он, – подтвердил Аррелий.

Лигия внимательно посмотрела сначала на одного, потом на другого:

– Вас даже не удивляет, как я догадалась? Вы ведь не могли этого не заметить, правда? Одно и то же лицо. Та же фигура. Те же повадки.

– Тебя это беспокоит? – спросил Аммат.

– А вас нет? Я словно увидела самого Хорруга. Многие арамейцы еще помнят моего мужа. Никто не усомнится в том, что бродяга его прямой потомок. Человек, сокрушивший Тота, удержавший меч Хорруга в своей руке, в состоянии претендовать на арамейский трон.

– Бродяге не нужен трон, – беспечно отмахнулся Аррелий. – Волноваться не о чем.

– Он очень сильный человек, – задумчиво промолвила Лигия. – Я почувствовала его силу. Такую же, как у Хорруга. Он опасен.

– Понимаю твою тревогу, – кивнул Аммат. – Но поверь, она совершенна напрасна.

– А если нет? – не успокаивалась Лигия. – Кто защитит моего сына? Моя надежда лишь на вас.

– В любом случае пока бродяга нам нужен, – сказал Аррелий. – Потом он может и исчезнуть. Пусть тебя не беспокоит этот человек, царица.

– Крайние меры совершенно излишни, – возразил Аммат.

– Ценю твою мудрость, Аммат, но судьба всей империи зависит от того, кто будет на троне, – ответила Лигия. – Сейчас Арамеей правит Рисстаний. Так это и должно остаться.

– Не сомневайся, так и будет, – заверил ее Аррелий.

– Я надеюсь на тебя, князь. Арамее не нужен другой император.

– Другого не будет. Но и тебе, моя госпожа, придется кое-что сделать для сохранения императорской власти.

* * *

Отбросив обглоданную телячью кость, царь Локарон откинулся на спинку деревянного кресла и сыто рыгнул.

– Веселей, красотки! – рявкнул царь, хлопнув в ладоши.

Полунагие девушки танцовщицы ускорили темп, извиваясь на утоптанной площадке перед креслом правителя под звуки бубнов. Повелитель равнин устроил празднество под открытым небом, его воины расположились вокруг огромных костров, над которыми на вертелах зажаривали целиком туши буйволов. Воины то и дело поднимали кубки за здоровье своего государя, сам же он, восседая в простом деревянном кресле, любовался грациозными движениями самых красивых танцовщиц подвластных ему земель.

С незапамятных времен свирепый демон подчинил себе обширную плодородную равнину, раскинувшуюся среди пустошей. Под властью грозного царя рождались и умирали поколения пахарей, он же правил столетиями, вселяя своим бессмертием и жестокостью ужас в сердца подданных. Именно пустоши, что отделяли владения царя Локарона от других земель, привели к тому, что с течением времени его имя забылось в далеких краях. Похоже, даже всеведущие жрецы Тени очень слабо представляли, с кем именно столкнулись. Самоуверенность служителей нового культа привела к тяжелому поражению, царь же праздновал победу.

За сотни лет своего правления царь Локарон не воздвиг ни одного города, он обходился без дворцов и замков, даже без шатра, в случае нужды располагаясь в лучших домах любого из подвластных ему поселений равнины. Большую часть времени царь со своими воинами проводил под открытым небом, постоянно перемещаясь от одного поселения к другому, собирая дань с пахарей. Вот и сейчас он устроил празднество прямо на лугах.

– Вина, мой царь? – предложил один из подданных, приблизившись к Локарону, с кубком в руках.

– Напиток для слабых женщин! – прорычал царь, оскалив звериную пасть. – Пленников сюда!

Воины пригнали несколько десятков пленников, которых во время недавней стычки с войском Тени собственные доспехи притянули в стан равнинного правителя. Локарон поднялся с кресла:

– Наполнить кубки!

Кинжалы с лязгом вылетели из ножен. Без лишних церемоний воины царя бросали пленников на колени и перерезали им горла. Резня не имела какого-либо религиозного смысла, царь Локарон приучал своих воинов к бессмысленной жестокости, отличавшей его самого. Отбирая их еще подростками в селениях, царь воспитывал из них верных себе безжалостных убийц.

Правителю подали чашу, до краев наполненную свежей горячей кровью.

– Такая участь ожидает любого, кто бросит вызов вашему государю! – провозгласил Локарон, поднимая чашу.

Кровавый напиток влился в раскрытую звериную пасть царя. Его воины разом взревели и опорожнили свои кубки.

Отбросив чашу, царь Локарон расхохотался и схватил ближайшую к нему танцовщицу. От грубого движения большой цветастый платок, охватывавший бедра девушки, сполз, оставив ее абсолютно нагой. Воины поддержали веселое настроение своего государя одобрительными возгласами.