Наследники хаоса

Он не получал наслаждения от схватки. Принц не откликался на одобрительные крики толпы. Только двигался. Словно на тренировке. Но враги не были так быстры и увертливы, как берсеркер. Они были предсказуемы и неумелы. Их отличало однообразие. Они привыкли, что сражаются со слабыми. А Ларс совсем не был слабым. Он стоял наравне с берсеркером…

Он и не заметил, как свалился с возвышения лучник, пронзенный тонкой девичьей стрелой. Как от одного прикосновения молота враг сделал сальто в воздухе и приземлился обратно без головы. Не увидел Ларс и то, как трое противников полетели прочь от Ганса, словно пустые ведра. И как лучница гибким движением запрыгнула на шею обидчику и вогнала ему стрелу в одинокую щель забрала.

Наверное, во время боя всё встает на свои места. Даже лев не может стать вожаком, пока не убьет кого-нибудь на глазах у прайда. Чтобы доказать силу – нужно ей обладать. И та грусть, та печаль, что заставила Ларса учиться искусству меча, сейчас доказывала всем вокруг, кто он такой. Его когти разили направо и налево. И он не был львом. В нём жил зверь куда более величественный – настоящий царственный дракон.

Прошло три минуты, а наемники уже лежали на песке без движения. Пыль кружила в воздухе, а крики толпы будоражили кровь. Ларс видел последних двоих, что ещё стояли на ногах. Принц приготовился к рывку и вдруг вспомнил, что сражается не один.

Это были его союзники. Довольные своей командой и стремительным боем.

– Ты не Безумный мечник? – спросила Кэрол.

– Нет. Точно нет, – улыбнулся Ларс. «Так меня ещё не называли…»

– Мне понравился твой стиль, – дружески кивнул Ганс. – Думал, ты выбросишь один из мечей и схватишься за первый же щит, когда поймешь, что врагов много.

Двери вниз открылись. Те, кто был внутри, с почтением смотрели на победившую троицу. Команда Ларса приняла на себя удар и отсрочила следующий выход. Новоявленные гладиаторы благодарили принца словами и взглядами.

Ларс словно вновь победил в турнире. Толпа расступалась перед ореолом победы, выписанным кровавым пятном. «Они тоже это чувствуют», – подумал принц, осматривая Кэрол и Ганса. И увидел, что девушка совсем не боится чужих взглядов, а человечек наоборот – сжимается от них в трубочку, словно бы никогда не встречал настоящего одобрения.

Внизу их встретил пустой зал отдыха. Кое-где на полу можно было различить еле заметные горелые силуэты. «Похоже, тех кто остался, действительно сожгли заживо. Не хотел бы я драться против огненного мага…»

А наемники вдруг словно переменились. После первого выхода у них отпала охота участвовать в битвах, но в сердцах осталась надежда выжить. И один за другим они клеились к команде принца, упрашивая взять их к себе. Но Ларс отвечал отказом:

– Отряды сформировались с самого начала. Где же ваши союзники? Почему вы поджали хвосты и не вступили в схватку, когда это было нужно? Я не хочу, чтобы кто-то из вас побежал, когда мне понадобится помощь. Я попрошу её только у тех, кто по-настоящему доказал, на что он способен.

Самые горделивые ушли сразу после его слов. Остальные же до конца дня пытались вызовом, криками, слезами и уговорами попасть под крыло Ларса. Пока Кэрол не поднялась над ними и не пообещала стрелу каждому, кто подступится к ним хотя бы на три метра.

Это решило проблему, и Ларс ещё долго смеялся «такой изобретательности».

Битва сблизила новых друзей. Она объединила их подобно игре, что роднит мальчишек одной улицы. Как горячая печь соединяет песок, первый выход на битву укрепил их команду в единое целое…

– Откуда в тебе столько силы, Ганс? – спросил принц.

– Это потому, что на самом деле я гораздо выше, чем кажется на первый взгляд.

Ларс и лучница засмеялись шутке, но человечек только нахмурился. Он явно не собирался шутить…

– Плесните нам вина! – махнул Ларс слуге и заметил, как Кэрол с сомнением рассматривает его руки.

– Кем ты был раньше? – спросила она.

Он уже успел подобрать ответ:

– Я служил оруженосцем у межевого рыцаря. Когда он умер, мне достался его конь и доспехи. С полученным снаряжением я прослужил на Стенах крови два года, а после уехал в Литос, где меня ограбили. И вот я здесь…

– Так нам называть тебя «сир»?

«Рыцарский титул лучше скрывать. Таверна «Гордый путник» это доказала» …»

– Нет, я не рыцарь. Генри не посвятил меня перед смертью. «Почему я выбрал это имя?»

– Но ведь рыцари не пишут бумаг. Ты мог бы сказать, что ты рыцарь, и никто не посмел бы тебе возразить!

– Что для рыцаря важнее всего? – возразил Ларс. – Честь. Она никогда не позволит простому человеку стать незаконным «сиром».

Но Кэрол не поверила. Её женское чутьё подсказывало: «Леон не может быть простым оруженосцем. Слишком уж легко он управляется с мечами. А походка? Его движения быстры, легки и прекрасны, как у лебедя. Он ходит как аристократ. А глаза? Они мерцают светом ума и начитанности, в них горит огонь благородства высокого чина. Остается узнать, сколько стоят те клинки у него за спиной, и может быть, кое-что прояснится…»