Наследники мира

По словам отца, когда он не смог разбудить меня по прибытии, то лично отнёс в выделенные покои и уложил сюда. Слугам и всем прочим объявили, что принцессу укачало в пути, и призвали никого не беспокоить её. Вот только я не спала. Когда стало очевидно, что сердце не бьётся, а грудь не вздымается при дыхании, которого просто нет, отца охватил настоящий страх. По крайней мере, так он сказал, а я не могла себе этого представить, ведь в моих глазах на свете не было мужчины смелее и отважнее него. Всё время, что он торчал здесь, папа взывал к Богам, проклиная их и спрашивая, за что они забрали мою жизнь. Ему никто так и не ответил.

Тело, которое сейчас лежало на кровати, по всем признакам было мертво, и лишь теплота кожи не позволяла окончательно согласиться с этим выводом. Честно признаться, мне прежде не доводилось видеть трупы, уж так сложились обстоятельства, и оказалось довольно трудно понять, выглядит ли то, что некогда было мной, мертвецом. Протянув руку, я коснулась своей бывшей щеки, провела пальцами по коже до виска и дотронулась до мягких волос, собранных в толстую косу с выбивающимися из неё короткими прядями. В голове отчётливо всплыл именно этот образ в виде отражения в зеркале перед отправлением. Тело даже никто не переодел с дороги, но причёска сильно растрепалась. Чтобы со мной не случилось, выглядело всё так, словно в этой незнакомой девушке со светло-карими глазами, похожими на жёлтые при определенном освещении, я застряла навсегда.

Когда мы с мальчиком подошли к покоям с королевскими гвардейцами по обе стороны от двери, то пускать меня внутрь никто не собирался. Позволить же себе опустить руки, когда цель была так близка, я не могла и нагло ворвалась в комнату, проскочив под их скрещёнными на пути копьями. Мужчины оказались проворнее и перехватили меня, но дверь успела прилично распахнуться, и отец стал свидетелем сцены, в которой некую девушку чуть ли не за шиворот оттаскивают в коридор. Уставившись в раздражённые и злые голубые глаза, я не нашла ничего лучше, чем выкрикнуть: «Парапет балкона. Ты поймал меня.» Этого оказалось достаточно, и отец велел меня пропустить. Как только он прогнал слуг и закрыл двери, я не удержалась и с облегчением обняла его.

Мне практически не пришлось ничего доказывать, хотя раньше я жутко боялась, что мне не поверят. Велианту Кристу хватило услышать краткий пересказ нашей последней перед отправлением беседы, и он узнал меня. Разорвав объятия, я начала ходить по комнате и рассказывать о пробуждении в лесу с ведром, женщинах и тщетной попытке докричаться до Богов, решив упустить из внимания знакомство со спасителем, ведь я даже имени его не спросила. Отец же рассказал свою часть истории и вот сейчас раздумывал над тем, как нам поступить.

– Должен признаться, в божественных вопросах я смыслю меньше многих, – наконец, заговорил мужчина, устало потерев переносицу и посмотрев на меня. Оторвавшись от бывшего тела, я повернулась к собеседнику, в надежде понять его настроение по выражению лица, но так ничего и не определила. – А о переселении разумов между людьми слышу впервые.

– Но что-то же можно сделать? Вот она я, цела и невредима, и вполне здраво мыслю. Я думала, что разум этой девушки вселился в моё тело в ответ, но, как вижу, это не так. Это ещё больше запутывает, и я теряюсь в догадках, – возмутилась я, пройдясь вперёд и снова остановившись, когда отец успокаивающе выставил руку.

– Успокойся, во всём разберёмся, главное, что ты чудом добралась сюда и что ты цела. Нам нужно просто встретиться с теми, кто в этом хоть что-то понимает. Зеланис сможет позвать Аиону, ему-то она не откажет и всё объяснит, в крайнем случае, король Риан довольно просвещён в вопросах Богов, возможно, он знает ответ, – в словах отца была логика, но я за прошедшие дни так устала и перенервничала, что трясущиеся руки оставались моими постоянными спутниками.

– Хорошо, я позову слуг, и ты отдашь распоряжения собираться в путь. Вернёмся домой и обратимся к ним, – я уже сорвалась с места, намереваясь исполнить свои слова, но отец резко поднялся с кресла и встал на моём пути.