Наследники мира

Миру больше не грозит опасность, и теперь у нас есть остатки нашей жизни, чтобы исполнить всё то, что следовало сделать в самом начале пути, и я надеялся, что где бы не был сейчас Риан, что и он обретёт своё счастье, в чём или ком бы оно не заключалось.

Эпилог. Новое начало

Расторгнувшая клятву

Хенорп отдал свою жизнь ради нашего с дочерью спасения, и я никак не могла в это поверить. В голове с трудом укладывалась мысль, что его больше нет, и ещё больше мне казалось невероятным, что такое существо, как Бог смерти, оказывается, на самом деле способен не только испытывать эмоции, но и на самопожертвование. Вероятно, я была не одинока в таких предположениях, и потому, ему удалось провернуть свой план. Остальные Боги не ожидали от Хенорпа ничего подобного, ведь знали его, потому и оказались застигнуты врасплох. Будь это не так, и вполне вероятно, что Богу смерти не удалось бы претворить задумку в жизнь и лишить их силы. Мне не верилось, что его больше нет, но ещё большим сюрпризом оказалось то, как я достаточно спокойно перенесла это. Нет, буря эмоций накрыла меня в тот самый момент, когда фигура Хенорпа начала распадаться, но вот прошло несколько часов и моё сердце больше не сжимается при мыслях о нём.

Из-за своей наивной и слепой любви к нему я оказалась заперта в фибуле на семнадцать лет, пропустив первые годы жизни собственной дочери и вот с этой мыслью мне тяжелее всего удалось смириться. Несомненно, Бог смерти занимал не малую часть моей души, но в миг, когда он растворился, её словно вырвали из груди, оставив там пустоту, но я знала чем следует её заполнить. Вернее, даже кем.

Воздух в полуразрушенном городе был наполнен пылью и неприятными запахами, но после семнадцати лет, проведённых в мире, созданном специально для меня, я была рада вспомнить, как пахнет настоящий. Первое время мне было странно осознавать, что всё это на самом деле, а не какая-то хитрость или попытка Хенорпа разбавить моё унылое существование. Ведь там, в том, ненастоящем мире, всегда были только мы вдвоём и больше никого. Мы гуляли по берегу моря возле моего поместья, читали книги, устраивали пикники. Правда, каждый день был похож на предыдущий и если первое время я получала удовольствие от происходящего, то со временем всё это стало походить на один замкнутый круг. Новых книг в библиотеке не появлялось, новой еды тоже, а вокруг полностью отсутствовали другие люди.

Мне не были нужны слуги или гвардейцы, нет, но я скучала, по-настоящему скучала по братьям и в особенности по дочери. Мне было больно осознавать своё печальное положение, а от мыслей, что девочка растёт и взрослеет, так и не узнав меня, становилось ещё хуже. Ничего поделать было нельзя, сама виновата, вот и расплачиваюсь за совершенные ошибки. Порой казалось, что моя судьба быть заключённой в эту фибулу до конца мира, и я уже и не надеялась освободиться из неё.

Свыкнуться с мыслью, что я и правда больше не в своеобразной тюрьме, что обрела настоящее тело, пусть и не бессмертное, но вполне реальное и живое, оказалось довольно трудно, но мне помогли. В первую очередь, Зеланис ввёл меня в курс дела и подробно пересказал последние семнадцать лет, которые я пропустила, и я была благодарна мужчине за это. Конечно, сообщить отдельные моменты он не мог, ведь не был в них посвящён и тогда пришлось обратиться к другому заместителю моего брата.

Рассматривая пробивающуюся седину в угольно-чёрных волосах слишком заметно постаревшего Велианта, я невольно вспоминала, каким он был при нашей первой встрече, почти двадцать лет назад. В ночь, когда я увидела его впервые, вполне логично, что мужчина произвёл на меня неизгладимое впечатление, сыгравшее потом злую шутку. Ведь я, мало того, была под влиянием эмоций из-за нападения на гостиницу, так ещё и он был первым, кто вообще оказался со мной на столь близком расстоянии, почти нос к носу. В те времена в моей жизни полностью отсутствовало общение с представителями противоположного пола, за исключением братьев, и короля Виктора, которого считала отцом, это если не учитывать переписки с принцем, считавшимся моим женихом. Все же буквы на пергаменте, какими бы они ни были, никогда не смогут заменить эмоций от живого общения. Я была принцессой и считала себя выше разговоров с гвардейцами и прочими обитателями дворца. Вполне логично, что первый встреченный мужчина, осмелившийся приблизиться ко мне, произвёл подобное впечатление. С годами Велиант не растерял своей красоты, но прежних эмоций во мне не вызывал.

– Ты женат? – неожиданно для себя, поинтересовалась я, прикусив кончик языка и поморщившись от острой боли. Покосившись на меня, даже не шелохнув головой, Велиант едва заметно приподнял уголок губ.

– Достойных не нашлось, – отозвался он, ускорив шаг, явно не желая беседовать со мной дольше необходимого.