Наследники отречения

 -Предупреди Милари, что дальше им придется ехать одним. Впрочем, в Пат сейчас лучше не соваться без надобности - пусть поворачивают обратно. А вот нам следует спешить.

 Нахмурившись, я взяла вожжи и, выведя лошадь на дорогу, повернула повозку назад. Отъехав метров на двести, выбила доски и, кратко объяснив, в чем дело, попрощалась с супружеской парой. Потом, поймав поводья, прямо с козел взобралась в седло. Конь нервно дернул головой, но, получив по бокам каблуками, успокоился и, фыркнув, поскакал вперед.

 Шаддан прощаться ни с кем не стал, и был мрачен, как туча. Впрочем, подобное выражение лица являлось для него обычным. Конечно, мне хотелось задать пару вопросов, но и лезть в его дела не хватало смелости. Живя рядом с Карлом, я научилась говорить «нет» некоторым порывам. К счастью, старик Каэл был не похож на брата, поэтому, немного придя в себя, он попридержал свою лошадь и взял чуть в сторону, чтобы мы могли ехать бок о бок.

 -Это был вынужденный шаг, - вздохнул он, когда мы поравнялись. - Фирс не доверяет мне после осечки с твоим отравлением. Он бы с удовольствием избавился от лишнего свидетеля, да только пока я Глава его рода, действовать открыто даже у него нет прав. А по-другому, как видишь, не так-то просто. Он знал, что я попытаюсь защитить Парамана. Эти двое ждали вовсе не тебя. Видимо, мой возраст заставил некоторых думать о себе слишком высоко. Я рад, что Фирсар не боится - это существенно облегчает некоторые задачи.

 -Я поняла. Очень жаль…

 -Не стоит. Мне не привыкать убивать, Лирамель - это, можно сказать, профессия. Со временем чувства притупляются, и остается только разум. Впрочем, я никогда и никого не лишал жизни ради удовольствия или прихоти. И уж конечно, не считал это благим делом. Моя судьба - судьба палача, и поздно уже что-то менять. Единственное, что еще в моей власти, так это подороже продать собственную жизнь. Надеюсь, я прошу не слишком многого…

 -Шаддан!

 -Не говори ничего. Я стар и знаю все слова. И твою веру знаю тоже, причем давно. Мне уже поздно поворачивать назад, но я дерзнул попросить у Бога исправить то, что еще можно, дабы умереть достойно. Поверь, достаточно и того, что ты и Мари вспомните старика добрым словом.

 -Шаддан! Прекрати говорить о смерти! – с негодованием воскликнула я и прищурилась.  – Постой-ка, разве ты - Глава Каэлов?

 -Да.

 -А Карл знал об этом?

 Он усмехнулся.

 -Считаешь, что он мог не знать? - подняв руку, старик продемонстрировал массивный золотой перстень, тесно обхвативший его мизинец. - Эта штучка досталась моему племяннику от Тарэма, благо твои кошки ее не проглотили. Когда Карл явился, чтобы лично засвидетельствовать кончину дядюшки, он вряд ли предполагал отпустить меня на все четыре стороны. Я убил его отца, Лирамель. Твоего отца - своего короля. Как принц Крови и как сын он был обязан призвать меня к ответу. Я лежал камнем ненависти на одной чаше его души, а на другой была ты и будущее Королевства. Мы сумели договориться. Версия об истинных намерениях Земар-ар касательно рода Крови, показалась мне правдоподобной. Ну и перстенек, конечно же, сыграл роль, хотя вряд ли без всего остального, он удержал бы меч Карла. А я вряд ли посмел этому воспрепятствовать. У твоего брата есть странная власть над людьми, я заметил это еще будучи в Тире.

 -Уж я-то знаю… Но давай больше не будем о нем. Это моя ахиллесова пята, Шаддан.

 -Что? - не понял старик.

 -Мое самое уязвимое место, - поправилась я и вздрогнула, увидев улыбку на его лице. - Что?

 -Я бы сказал, что из всех, кто тебя окружает, Лирамель, Карл - самый надежный человек. Можно сказать, железный тыл!

 Я усмехнулась и украдкой смахнула непрошенные слезы. Проявлять эмоции, несясь по дороге, было не слишком удобно: лошадь всегда чувствовала, когда всадник ослаблял контроль, а мой конь явно имел представление о вендетте, поэтому приходилось держать себя в рамках.

 Мы бок о бок мчались по извилистой дороге мимо пожатых полей под голубоватым низким небом. Ветра почти не было, но от скорости потоки воздуха вплетались в мои волосы, падающие на плечи неровной темно-серой волной. Шаддан несколько раз знаком напоминал про капюшон, который из-за скачки тут же слетал с головы, но вскоре мне надоело его поправлять.