Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

— Не бойся. Я с тобой. Тебе надо поспать.

Ишмерай успокоено закрыла глаза и попросила:

— Ляг рядом. Я не хочу снова увидеть Калиго.

Александр остался в лёгкой рубашке, стянул сапоги и лёг рядом с ней. Крепко обнял её. На вороте рубашки Ишмерай прочитала вышитое золотыми нитями шифром отца «Защитник изумрудноокого солнца» и улыбнулась: её рукой были вышиты эти слова, еще тогда, когда Александр воевал в Кедаре. Ишмерай, отодвинувшаяся к стене, глядя на него полусонным взором, пробормотала:

— Калиго сказал, что убьёт моего защитника, — тебя.

— Он солгал тебе. Он не сможет, — и хмыкнул, — ты же Рианор. Ты меня защитишь.

— Я пустой Рианор. Без какого-либо могущества.

— У тебя в питомцах кровожадный демон Иркаллы. Он пришёл за тобой из Архея и готов защищать. У твоей матери такое было двадцать лет назад в Кунабуле? Я слышал, они слушали её и повиновались, но нехотя. А эта клыкастая корова готова следовать за тобой в ад. Быть может, у тебя нет никакого огня, как у твоей матери. Но, вероятно, тебе отведена другая роль. И твои линии на руках. Что-то рианорское в тебе есть. Но лучше бы не было…

Ишмерай кивнула, придвинулась к нему, положила голову ему на плечо, прижалась горячим лбом к его щеке, обняла его разрисованной чёрными линиями руками. Он прижал её к себе, и она заснула.

А на следующий день ближе к вечеру в доме Вайнхольдов появились самые неожиданные гости. Адлар Бернхард вернулся с севера на несколько дней раньше.

Ишмерай, громко и мелодично смеявшаяся с Мэйдой, подскочила, когда увидела его.

— Дер Бернхард! — изумленно выдохнула Ишмерай и поторопилась скрыть свое разочарование за глубоким реверансом.

Адлар Бернхард едва не кинулся к ней, но вспомнил о приличиях и сначала поздоровался с хозяевами дома и только потом тепло поприветствовал Альжбету Камош поцелуем в руку. Ишмерай кинула растерянный взгляд на Александра и сделала книксен, здороваясь и с ним. Александр ответил ей легким поклоном. Он был мрачен и недоволен.

Марта Вайнхольд защебетала, завидев Элиаса Садегана. Щеки её раскраснелись, глаза начинали сверкать, как только она смотрела на Элиаса, а тот демонстративно не обращал на нее внимания.

Ханс Вайнхольд, обрадовавшись визиту друзей, распорядился откупорить бочку своего любимого вина. Мэйда слонялась без дела, мечтая о дне своей свадьбы. Александру досталось место рядом с Хансом и его супругой. Бернхард же сел рядом с Альжбетой Камош, и та была вынуждена вежливо отвечать на его вопросы и изображать интерес, когда он рассказывал о своей поездке на север.

— Ты цветёшь, Альжбета… — шептал ей Бернхард, восхищенно глядя на неё. — Я тосковал по тебе… но ты не писала мне писем, в то время как я отправил тебе десятки… почему, моя Альжбета?.. Почему, мой ангел?..

Ишмерай нечего было ответить на это. Она не могла отказать ему в его желании жениться на ней прямо сейчас, в этом доме, при всех этих людях. Она глядела на него и думала о том, сколько добра он сделал ей. Он спас её от гибели, дал ей кров, познакомил с чудесными людьми. Но она всё равно не сможет полюбить его. И любовь к погибшему Марку была бы веской тому причиной полтора года назад или год назад, но не теперь. Теперь между ними встал Александр.

Пока Бернхард сидел рядом с ней и тихо восхищался ей, Ишмерай не смела даже головы повернуть в сторону Александра. Но вот Ханс Вайнхольд позвал Бернхарда к себе, и девушка вздохнула с облегчением, возрадовавшись своей свободе.

Мэйда села за клавесин и начала играть. Марта на несколько минут вышла из гостиной, чтобы отдать распоряжения на кухне. Адлар и хозяин дома о чём-то оживленно беседовали.

Ишмерай сидела на диване и боялась поднять глаза, боялась выдать себя. Она чувствовала тепло, исходившее от Александра, она чувствовала на себе его руки, хотя он не касался её, она чувствовала его дыхание на своей щеке, хотя он сидел совсем в другом углу.

Губы Ишмерай раздирала мучительно сдерживаемая улыбка. Щеки покрыл яркий румянец, она знала, что у неё был свежий отдохнувший вид, что волосы её чудесно блестели и переливались, губы были алыми, словно розы, а ямочки на щеках — очаровательны. Она знала, что сегодня выглядела очень хорошо и что даже если Вильхельмина встанет рядом с ней, Ишмерай ничуть ей не уступит. Она хорошо видела, что приковала к себе взгляды двух мужчин, но видела лишь одного из них.

Девушка медленно поднялась, подошла к окну, сверкнув своими волосами и красивой заколкой в них, повернулась спиной к Александру, прекрасно осознавая, что он внимательно следит за ней, что за нею следит Бернхард, улыбнулась своим мыслям, и с этой же улыбкой повернулась к гостям.

Девушка медленно подошла к клавесину, слегка нагнулась, поглядела на ноты Мэйды и украдкой взглянула на Александра. Пока Ханс Вайнхольд отвлекал Бернхарда очередной порцией вина, Александр перехватил взгляд Ишмерай и застыл, глядя на неё темно, мрачно, внимательно. Казалось, ничто на свете не могло его заставить отвести свой взгляд или соблазниться чем-либо еще, кроме её глаз.

«Я так хочу быть с ним…» — подумала Ишмерай, почувствовав себя невероятно счастливой.