Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

Пока Марк думал об Ишмерай и о своем доме, Рабинара пристально глядела на него, словно ожидала чего-то.

Сакрум приказал своим шамширцам отогнать корабли к восточному побережью, чтобы здесь они не бросались в глаза. Марк слышал о существовании еще одного выхода к Морю, однако, окруженное скалами, почти лишенное берега, оно не годилось для высадки.

«Неужто он не понимает, что его корабли уже видели соглядатаи разных государствах, которые рыскают неподалеку? О нем в скором времени будет доложено во все концы Архея. Любопытно, узнают ли карнеоласские или атийские соглядатаи принца Карнеоласа в этой пестрой толпе? Едва ли. Я слишком сильно изменился. Теперь я бородат, словно Марцелл. Я стал шире в груди и плечах. На мне странного вида одежда, которую я не носил никогда раньше. Я грязный и немытый. Я похож на бездомного дикаря. Узнают ли меня соглядатаи Карнеоласа и Атии? Никогда. Меня не узнала бы даже Ишмерай».

Сакрум приказал не медлить и уходить с берега тотчас. И Марк в душе одобрил его решение — Владыке Шамшира не хотелось долго находиться на виду, ибо Заземелье, где его почти никто не знал, осталось позади. Здесь его голова ценилась довольно высоко, особенно высоко в Карнеоласе, Нодриме и Полнхольде.

— Как сдэс тепло! — восхитился Вассаго, обращаясь к Баалу, с которым сдружился. Баал вовсе не отходил от юного царевича и рассказывал ему разные небылицы о своем крае.

В конце второго дня, когда они проезжали по ущелью, Рабинара подъехала к Марку и тихо осведомилась:

— Ты решился?

— Я уже говорил тебе, Рабинара, — твердо ответил тот. — Я не могу сбежать. Если я сбегу, полетит голова Вассаго и остальных. Неужто не знаешь ты, на что способен Сакрум в припадке гнева? Цена жизни фавнов слишком высока. Ради их спасения мой принц положил свою жизнь. И, возможно, положила жизнь и его невеста.

— Твоя возлюбленная… — ввернула Рабинара с нехорошей улыбкой.

Марк резко остановил своего коня, схватил девушку за руку выше локтя и, притянув ее к себе, зло зарычал:

— Я устал от твоей ревности и неуважения, которое ты постоянно проявляешь к людям, которых уважаю я. Я устал от твоего злого языка и отсутствия всяческих манер. Я уже говорил, что не могу сбежать, пока фавны находятся в руках Сакрума. И я повторю еще раз: я не поменяю своего решения! Если ты так желаешь посмотреть Карнеолас, езжай без меня!

Он грубо оттолкнул её от себя и пустил коня рысью, стараясь выкинуть из головы горькое выражение ее лица.

Поздно вечером четвертого дня их высадки на побережье Сакрум объявил о привале. Они пересекли реку Ардан и были довольно близки к Кибельмиде.

Марк хорошо помнил лесок, в котором они остановились. До Кибельмиды было всего три часа пути. Думая об этом последние несколько дней, Марк тихо сходил с ума от мысли, что он мог взлететь на коня, когда все уснут, быть может, даже сговориться с Сибелиром, схватить Вассаго, Атанаис и рвануть в Кибельмиду, когда все уснут. Градоначальник — и Марк неплохо знал его — мог укрыть их. В Кибельмиде жил Бейн Фронкс, дедушка Атанаис. Однако что станет с остальными фавнами? Что станет с этим городком, когда Сакрум придет туда со всем своим многочисленным отрядом? Городок был небольшим и плохо укреплённым.

Марк поднялся и направился к Сакруму, который сидел у костра и жарил кусок мяса.

— Куда мы едем? — тихо спросил молодой человек, сев рядом с ним.

— Ты знаешь ответ, — сказал тот со странной улыбкой.

— Ты не намерен вести фавнов в Карнеолас, — прошептал Марк, и все в душе его заледенело.

Сакрум промолчал.

— Чего ты хочешь от меня, Саргон? Говори, я не собираюсь выслушивать твой ответ долго. Я собираюсь поужинать.

— Я не попрошу тебя отпустить меня домой в Карнеолас, я не попрошу у тебя отпустить фавнов, ты все равно их не отпустишь. У меня есть только одна просьба, Сакрум. И я прошу исполнить ее. Узнай, вернулась ли она в Архей, жива ли она и здорова ли. Прошу тебя узнать и доложить мне любые о ней сведения, которые ты узнаешь. Я не прошу тебя о большем.

Сакрум молчал. Он вытащил мясо из огня, довольно прорычал и указал Марку на свой кубок. Марк налил в кубок вина, мечтая о том, чтобы оно было отравлено самым страшным из существующих ядов.

— Я услышал тебя. А теперь дай мне отужинать.

Марк поднялся на ноги и убрался восвояси, осознавая, сколь трудно ему стало дышать.

Когда отряд на шестой день приблизился к реке Нурша, что-то пошло не так, и Марк даже остановил коня, осознав это. Чтобы попасть в Шамшир, Сакрум должен был повернуть отряд ещё день назад, чтобы пройти по землям Сильвана, в которых у него были какие-то дела. Но Сакрум продолжал идти вперед, будто не намереваясь поворачивать на запад.

«Зачем он подбирается к Карнеоласу все ближе?.. — думал Марк, ворочаясь ночью на покрывале. — Помучить меня? Или он действительно намеревается вручить Карнеоласу фавнов и идти своей дорогой?»

Утром Марк сложил свои вещи, умылся из озерной воды и приготовился отбыть по первому приказу Сакрума, но тот собрал вокруг себя своих Братьев, усталых от долгого путешествия фавнов и своих людей.