Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

— То, что ты ненавидишь людей, — девушка загибала тонкие пальчики, один за другим, — ты отменно владеешь любым оружием, которое бы тебе не попалось, и виртуозно рубишь головы. Ещё ты своенравен и, судя по этим словам, крайне груб.

Александр усмехнулся и ответил:

— Всё это чистая правда. Кроме оружия. Шпага — вещь не сложная, но требует удивительной ловкости. Архей только движется к появлению подобного оружия. Но движется не слишком быстро. Просто Бернхард был так изумлён моим топором, что с перепугу приписал мне множество достоинств, которыми я не обладаю.

— Когда я услышала об этом Элиасе Садегане, я решила, что не желаю видеть его и знакомиться с этим ужасным человеком, — честно проговорила Ишмерай, поглядев на Александра так тепло, что мужчина вновь удивился её нежности. — Теперь…

— Я ужасен, — ответил Александр. — Ты знаешь это слишком давно.

— Нет, — решительно воскликнула Ишмерай. — Не говори так о себе. Ты… — она улыбнулась. — Ты вернул меня к жизни. Я потеряла все и всех — сначала Марка, после сестру и друзей, Марцелла… Я осталась совсем одна. Несколько месяцев я боролась с безысходностью. И победа была столь переменчива. Один день я верила в нее, другой день я погружалась в самые тёмные глубины отчаяния. Сколько раз я хотела наложить на себя руки. Но ты жив, ты здесь, ты нашёл меня. Теперь я все преодолею.

Брови Александра изумлённо поднялись, а губы улыбались. Он смотрел на неё так, будто впервые видел. Но не ответил ничего на её откровенность. Он лишь произнёс:

— Бернхард немного рассказал мне о тебе. Он нашёл тебя в одном маленьком городке. Ты пыталась спастись у священника, но солдаты вырывали тебя из его рук.

Ишмерай стало больно от этих воспоминаний. Она зажмурилась, тряхнула головой и рыкнула:

— Нет. Я не хочу вспоминать это.

— Кто сделал это с тобой?

— Маркус.

— Маркус… — Александр хмуро поглядел на неё. — Я узнаю, кто это.

— Пока мы были в лесу, он неплохо относился ко мне, — прошептала Ишмерай. — Он не позволял другим издеваться надо мной. Я доверилась ему, — она зло усмехнулась. — Как глупо!.. Я вырвалась из тюрьмы и побежала, но они кинулись за мной. Будто свора голодных собак. Я начала стучаться в дверь первого попавшегося дома, и господин Майахоф открыл мне, он услышал мои мольбы, а господин Бернхард помог ему отбиться от этих… от этих… — она закрыла глаза.

Она почувствовала, как Александр обнимает её за плечи, но стряхнула его руки, подскочила и рыкнула:

— Нет! Больше никогда не спрашивай меня об этом! Я больше не одна и не намерена вспоминать весь этот кошмар!

— Больше не будем, — кивнул он и тоже поднялся.

Александр поднял её коробки и сказал:

— Я провожу тебя до Вайнхольдов.

Он нахлобучил капюшон на голову и сам надел на девушку её капюшон, проговорив:

— Пока никому не следует знать, что Альжбета Камош и Элиас Садеган старые друзья. Так будет лучше.

— Ты прав, — согласилась Ишмерай.

— Но я, пожалуй, последую совету Бернхарда и заведу с Вайнхольдами самое близкое знакомство. В стене Вайнхольдов есть довольно большая дыра, которая ведёт в их сад. Если ты не любишь там гулять, тебе придётся его полюбить.

Ишмерай широко улыбнулась и выдохнула:

— Я полюблю его с радостью!

Александр шёл по пустым узким улочкам, и Ишмерай дивилась, когда же он успел так хорошо изучить этот город.

— От Атаргаты никаких вестей? — со вздохом спросил он.

— Никаких, — ответила Ишмерай, однако глядя на улицы с таким удовольствием, будто выглянуло солнце. В её жизни выглянуло солнце, и его ей подарил человек, которого она раньше не выносила. — Я редко выходила в город. А когда узнала, что вернулись солдаты, перестала выходить.

— Я тоже ничего не узнал о царице фавнов, — последовал ответ. — В войсках ходят какие-то глупые слухи, в которых не оказалось никакой пользы. Более того, мне кажется, — все это бесполезно. Атаргату и её братца увезли слишком давно.

— Я верю, что она жива, — тихо возразила Ишмерай. — Быть может, когда-нибудь я смогу её найти. Я не могу вернуться в Архей с пустыми руками.

— Ты упрямая, — ответил мужчина со странной улыбкой. — И упрямство твоё дает тебе сил.

Ишмерай остановилась, повернулась к Александру и тихо серьёзно произнесла:

— Если ты захочешь уйти, я все пойму. Ты не обязан…

Она запнулась. Теперь ей меньше всего хотелось, чтобы он ушёл. Ей меньше всего хотелось разлучаться с человеком, который помог ей поднять голову. Но она понимала, что человек этот был не обязан помогать ей. Он ненавидел её, испытывал к её семье неприязнь. Она не должна была держать его здесь только из-за клятвы, данной погибающему Марцеллу.

— Ишмерай… — строго проговорил Александр. — Я искал тебя слишком долго. Теперь не успокоюсь, пока не доведу тебя до Атии. Тебе удалось выжить и без моей помощи, но будет лучше, если я помогу. Если я брошу тебя здесь, это будет равноценно убийству.

— Я не соглашусь с тобой.