Наследники Шамаша. Тени и пыль (СИ)

— Я уже не помню, когда лежал так последний раз и при этом меня не дёргала ни одна живая душа, — довольно ворковал Его Величество с закрытыми глазами. — Я бы остался здесь на веки вечные. И снежными вечерами слушал эту музыку…

— Оставайтесь, Ваше Величество, — сказала мрачная герцогиня, мысли которой были далеко в проклятых землях Кунабулы.

— К сожалению, у короля всегда имеются обязательства перед всем миром… — промямлил Арнил, сонливо потирая переносицу. — И перед своей королевой…

— Вы говорите это будто с неохотой, Ваше Величество, — съехидничала Реция Кицвилан, которая была далеко не единственной среди тех, кто терпеть не мог королеву Карнеоласа.

— Всё валяетесь, Ваше Величество! — констатировал Лорен, ворвавшись в гостиную: он превосходно играл свою роль. — Поднимайтесь, король, поглядим на министров Атии.

— Гаральд сказал, что на министров Атии глядеть мы будем вечером, — упрямо взвыл самодержец, повернувшись на бок.

— Вот же ленивый! — возмутился Лорен. — За те несколько дней, что тебя не будет в Карнеоласе, тебя кто-нибудь да скинет с трона! Эй, Ваше Высочество, поезжайте-ка вы в Кеос и защищайте интересы своего отца… Где же принц?

— Там, где и положено ему быть, — вздохнул король. — У ног Ишмерай.

— Ишмерай внизу. Смотрит, как фехтуют Марцелл и Акил, — возразил Лорен. — Неплохо фехтуют, надо сказать.

— Не поссорились ли вчера Ишмерай и Марк? — задумчиво пробормотала принцесса Плио.

— Хоть одна достойная девица уделяет внимание одному из моих шалопаев, — усмехнулся король. — Я был бы рад, если бы один из моих сыновей пожелал взять в жены одну из дочерей герцога. Хотя у меня два сына, а у герцога две дочери… кто знает?.. — он улыбнулся. — Что скажет на это герцогиня?

— Я хочу, чтобы мои дочери вышли замуж за тех, кого они полюбят всем сердцем, — глухо отозвалась Акме, едва следя за нитью ленивых рассуждений короля.

— Даже если женихи окажутся без роду и племени? — усмехнулся самодержец, плотно позавтракавший лосятиной и вином.

— К счастью, приданое и связи обеих достаточно хороши.

— Атанаис покраснела! — засмеялась Реция. — Не занято ли твоё благородное сердечко, барышня? Ты вчера весь вечер танцевала с двумя весьма достойными претендентами. И они никак не могли тебя поделить.

— Мадам Кицвилан, прошу, не дразните меня! — смущённо заулыбалась Атанаис.

— Не пленил ли тебя этот красавчик, кузен Рин? — пожурил девушку король. — Или полнхольдский граф? Как его там? Имя странное такое, как будто древнее, из другого мира… Александр!.. Напыщенный и здоровенный, как бог древности.

Принцесса Плио возвела глаза к потолку, с укоризной покачала головой и сказала лишь:

— Представить сложно, сколькими добродетелями надлежит обладать, чтобы быть достойным Атанаис. Наш оболтус едва ли обладает хотя бы одним из них.

— А полнхольдский граф, боюсь, протащил через свою постель слишком много девиц, — фыркнула Реция, и Лорен с королём усмехнулись.

— У моего избранника должна быть лишь одна добродетель, — отозвалась Атанаис, горделиво приподняв безупречную головку. — Он должен любить меня.

Гостиная наполнилась шумом одобрения.

— Смею предположить, у Акила такая добродетель найдётся! — воскликнул Лорен со смехом. — Атанаис невозможно не любить! Но их родственные узы слишком близки — они кузены. В отличие от многих, я не одобряю брачных союзов между кузенами.

Король и целитель развлекались шутками подобного толка ещё долго. Эти шутки были неприятны самой Атанаис.

— Но где же Гаральд? — лениво вопросил король. — Вчера он покинул всех своих гостей и умчался в неизвестном направлении. Он вернулся с тех пор?

— Вернулся и снова уехал в Эридан, — ответила Акме несколько напряженнее, чем следовало, надеясь, что её голос не дрожит. — Все в порядке, ничего срочного.

Герцогиня спокойно улыбалась, но лицо её было бледно. Она изо всех сил старалась изобразить беззаботность, но ей показалось, что король слишком внимательно и подозрительно её разглядывает.

После утреннего разговора с мужем и братом она так и не смогла заснуть, даже не пыталась. Она в подробностях вспоминала те испытания, которые прошла двадцать лет назад, и коридоры Иркаллы, которые являлись ей во снах много лет, и успокаивающую фразу брата «Ты когда-нибудь задумывалась о том, каково живётся в Заземелье?»…

Тем временем младшая герцогская дочь танцевала то с Марцеллом, то с кузеном в боевом танце на мечах в Нижнем Зале. Сагрия ловко и умело поигрывала своим ножичком, который когда-то подарил ей отец, Руфин Кицвилан. Зоркие глаза девушки следили за Акилом.

Ишмерай была на редкость угрюма, поцелуй принца не выходил у неё из головы, а меч будто не желал сидеть в её руках этим днём.

— Думай о клинке, думай о своём противнике! — кричал Марцелл. — Твои глаза ничего не видят за твоими мыслями! Иль хмель вчерашнего вечера ещё не отпустил твою голову?

— Я не пьяна, я не пью, — прорычала девушка, остановившись и опустив меч.

— Пьяна! — крикнул Марцелл, весь багровый от недовольства. — Пьяна мечтаниями, которые нынче столь же далеки от тебя, сколь высокая оценка по фехтованию!