Наследники стали

День пути до города прошёл спокойно, Пхата попытался разговорить стражников, но безуспешно. Сотня стражников и отряд стрелков бодро прошагали почти полсотни вёрст, не показывая усталости друг перед другом. В город входили на закате, бывалые стрелки обсуждали здания, ливневые канавы вдоль улиц. Удивлялись югоуральцы, когда встречали ступеньки поперёк всей улицы, хотя и слышали, что коней и буйволов аборигены не знают, а повозки не используют. Все грузы переносят в тюках. Обсуждали бойцы интересную каменную кладку домов, согласившись, что в этих краях частые землетрясения, потому и кладка домов такая. Многие кшатрии видели в долине Инда подобную кладку, как правило, именно там, где частые землетрясения. На ночь югоуральцев устроили в здании, похожем на постоялый двор, за каменной стеной, вдоль которой выстроились местные стражники. Еды не дали, но стрелки и не ждали милости от хозяев, привычно достали сухой паёк. Убедившись, что до утра ничего не изменится, Пхата поговорил по рации с оставшимися на берегу коллегами. Носимые рации давно вошли в обязательный комплект вооружения разведчиков, весили они не так и много, всего килограмм.

Утром те же стражники вызвали одного Пхату с собой, объяснив, что их ждёт местный начальник. Немного нервничая, сотник взял свиток пергамента, запечатанный свинцовой печатью, где разноцветным шрифтом от имени графа шли предложения о сотрудничестве. Одновременно сообщалось, что Пхата полномочный представитель графства в империи Инки. Стражник жестами приказал оставить всё оружие на месте, Пхата послушно снял с пояса кинжал, поставил у стены ружьё. Оба его револьвера специально для таких случаев были разукрашены золотым тиснением с накладками на рукоятке из слоновой кости, богато оформлены и прикреплены к поясу так, чтобы их можно было принять за украшения. Это придумал сотник, пару раз столкнувшийся с подобными требованиями, сам не поможешь себе, никто не поможет. Стражник не нашёл ничего, похожего на оружие, и повел сотника за собой.

В небольшой комнате уральца ожидал сухощавый абориген, лет сорока на вид, в окружении четырёх стражников. Пхата понял, что этот мелкий чиновник ничего не решает, но сделал вид, что поверил в его полномочия, и с поклоном подал тому свиток пергамента. Выслушав объяснения о содержании письма, клерк небрежно распечатал его, разглядывая разноцветный шрифт. Пхата добросовестно трижды повторил, что они прибыли с миром, торговать и дружить. Уральцы – хорошие люди, через фразу повторял сотник, чувствуя недоверие к себе. Задумчиво глядя в окно, чиновник подал короткую команду, и двое стоящих за спиной сотника стражников завернули ему руки назад, быстро обматывая кисти верёвкой.

Скинуть неумех со своих плеч лучшему рукопашнику выпуска военного училища не составило труда, он отпрыгнул к стене, выкрикивая в лицо клерку фразы о мире и торговле. Тот даже не повернулся, продолжая что-то рассматривать в окне. А к Пхате направились все четверо стражников с недвусмысленными намерениями, вытаскивая из-за поясов топоры. Больше проявлять милосердие уралец не пытался, своя шкура дороже любого аборигена. Он разрядил в стражу барабан одного револьвера, быстро сменил патроны, глядя на остолбеневшего чиновника. Застрелил ещё трёх прибежавших на шум стражников и повёл чиновника обратно, к своим парням. Тот пытался упираться, но пара пинков под зад вывела его из задумчивости.

Пока сотня собиралась отступать, по рации сообщили с побережья, что на них явно нападает полутысячный отряд аборигенов. Сомнений в намерениях местных властей не оставалось. Их действия развязывали руки бойцам, давно не бывавшим в серьёзной переделке. Пхата прикинул возможности и согласовал действия. В результате последовавших после этого разговора непродолжительных схваток его сотня начисто ограбила дворец наместника и жилища половины богачей Лимы, включая жрецов. При этом были убиты и ранены около полусотни аборигенов, остальные разбежались. Сами уральцы никого не потеряли, лишь несколько бойцов получили лёгкие ранения, не зря в подобных случаях ношение доспехов было обязательным. Заночевали стрелки во дворце наместника, не упустив возможности скрасить ночлег тесным общением с наиболее симпатичными женщинами, что попались по пути. К удивлению уральцев, кроме золотых изделий в хранилищах стояли мешки с коричневыми зёрнами, не похожими на кофе, давно употребляемый в графстве. Наутро, нагрузив трофеи, в том числе и мешки с зёрнами, на аборигенов, не успевших скрыться, сотня Пхаты направилась обратно, на побережье.