Наследники Вюльфингов

Один из воинов Дитриха Бернского услыхал громкие жалобы и рыдания и поспешил известить о том Дитриха; думал он, что убит сам король или королева. Тогда Дитрих послал разузнать, в чем дело. Посол его вернулся в слезах.

— Что ты узнал? О чем плачешь ты так, витязь Гельпфриг?

— Есть о чем мне плакать и на что жаловаться, — отвечал посол, — король Гернот убил нашего доброго Рюдигера.

— Это дело дьявола! — воскликнул Дитрих. — Чем провинился перед ними Рюдигер? Знаю я — всегда был он расположен к Бургундам.

— Если это так, — воскликнул отважный Вольфгарт, — то они все заплатят за это жизнью! Немало служил нам Рюдигер своей рукой и было бы нам стыдно, если бы мы это спустили Нибелунгам.

Вождь Амелунгов приказал позвать к себе своего старого учителя Гильдебранда и попросил его пойти к гостям и расспросить их, как было дело.

Тем временем готские витязи Дитриха, исполненные гнева и вражды к Бургундам, вооружились без спроса и без приказа своего короля и отправились вслед за мейстером Гильдебрандом.

Увидал их отважный Фолькер и сказал королям бургундов:

— Вижу я — враждебно идут к нам воины Дитриха, с оружием в руках и в шлемах. Хотят они напасть на нас. Дивлюсь я, что сделали мы этим витязям.

В эту минуту подошел Гильдебранд; опустив к ногам щит, стал он спрашивать воинов Гунтера:

— Гей вы, добрые воины, что сделали вы с Рюдигером? Прислал меня сюда король мой Дитрих узнать, правду ли нам сказали, будто один из вас сразил своей рукой маркграфа Рюдигера.

— Правдива эта весть, — отвечал свирепый Гаген, — и как же был бы я рад, если бы оказалась она ложною, и был бы еще жив Рюдигер, которого должны теперь вечно оплакивать и мужи и жены.

Заплакали воины при этих словах, и слезы смочили их бороды и щеки!

Потом стали они требовать, чтобы выдали им тело Рюдигера, но бургунды не согласились на это.

— Пусть Амелунги сами возьмут его и вынесут из зала! — насмешливо кричал им Фолькер.

Нибелунги и Амелунги обмениваются вызывающими речами. Наконец Амелунги хватаются за мечи и завязывается горячий бой. Фолькер убивает племянника Дитриха и вслед за тем сам убит Гильдебрандом. Племянник Гильдебранда, Вольфгарт, сражается с Гизельгером, и оба бойца одновременно убивают друг друга. Из Бургундов остаются в живых только Гунтер и Гаген. Гаген стремится отомстить за гибель Фолькера и наносит Гильдебранду удар мечом своим Бальмунгом, который достался Гагену по смерти Зигфрида. Гильдебранд, напрягая все силы, защищается от ударов Гагена и, наконец, тяжело раненный, спасается бегством, чтобы известить Дитриха о происшедшем.

Дитрих с ужасом узнает, что все его готские воины пали, за исключением одного лишь Гильдебранда.

XXXIX. О том, как король Дитрих победил Гунтера и Гагена

Громко оплакивает Дитрих своих воинов, но потом достает свои военные доспехи и оружие, вооружается с помощью Гильдебранда и идет сам сразиться с оставшимися в живых бургундами.

Мрачно и безмолвно стоят они перед входом в дом, прислонившись к стене.

— Вот идет сюда король Дитрих, — говорит Гаген из Тронеге, — конечно, он желает сразиться с нами за то, что мы перебили его воинов. Но как ни грозен он и как он ни силен, а я все-таки готов вступить с ним в бой.

Услыхали это Дитрих и Гильдебранд. Пошел Дитрих туда, где стояли у стены бургундские витязи, и опустил на землю свой щит.

— Как мог ты, король Гунтер, славный чужеземный витязь, причинить мне такое горе? — печально заговорил Дитрих. — Мало того, что убили вы Рюдигера, вы перебили еще и всех моих воинов! Никогда не утешусь я в такой потере. Подумайте же теперь о себе самих.

— Вина наша не так уж велика, — отвечал Гаген, — воины твои сами ворвались вооруженные к нам в зал. Тебе, верно, не совсем так передали дело.

— Чему мне верить? Гильдебранд сказал мне, что мои амелунгские воины потребовали от вас выдачи тела Рюдигера, а вы отвечали на это только насмешками.

— Они хотели вынести из зала тело Рюдигера, а я отказал в этом, но чтобы досадить королю Этцелю, а не им, — сказал Гунтер.

— Будь по-твоему, — отвечал Дитрих, — но все же, славный король, должен ты вознаградить меня за обиду: сдайся мне в плен, ты и твой воин, и я буду охранять вас, как только могу, и тогда никто из гуннов не причинит вам здесь никакого вреда. Во мне найдете вы не врага, а друга и защитника.

— Бог не допустит, чтобы сдались тебе в плен два воина, еще так бодро стоящие под оружием, — воскликнул Гаген, — то было бы дурное и позорное дело!

— Не отказывайтесь так легко, — продолжал Дитрих, — вы причинили мне такое горе, что, по чести, должны бы были вознаградить меня за него. Я же даю вам слово, что с почетом провожу вас в вашу землю или же сам погибну. Ради вас готов я позабыть свою обиду.

— Напрасно уговариваешь ты нас, — перебил его Гаген, — ведь о нас станут говорить, что два храбрых воина сдались тебе в плен, между тем как при тебе никого не было, кроме Гильдебранда.

Тут вмешался в переговоры и Гильдебранд, убеждая воинов принять мир на таком условии: