Наследники Вюльфингов

Но и Гартмут увидал Ортвина и, хотя и не узнал его, но пришпорил своего коня и поскакал к нему навстречу. Так неслись они друг на друга, склонив копья, и панцири их сверкали на солнце. Они осыпали друг друга ударами копий. Прекрасный конь Ортвина упал; споткнулся и конь Гартмута. Когда же конь Ортвина снова вскочил на ноги, поднялся громкий звон мечей. Истинно по-рыцарски повели рыцари бой: оба были отважны, и ни один не хотел уступить другому.

Дружина их следовала за ними, держа копья на весу. Многим пришлось тут сильно пострадать: столкнувшись, славные витязи наносили друг другу глубокие раны. Все они были доблестны и быстро добывали себе честь и славу.

Тысяча против тысячи выступили воины Гартмута против дружины Вате. Много вреда причинил им властитель Штурмланда: кто теснился к нему поближе, тот никогда уж больше не думал о нападении.

Дружина Гервига, получив подкрепление в десять тысяч человек, грозно двинулась вперед. Казалось, прежде, чем уступить врагу хоть пядь земли, все они готовы были умереть на месте Гервиг был поистине витязь. Величаво вступил он в битву, и тем ревностнее бился он, что думал сослужить тем службу прекрасной девушке и стать ей еще дороже. И этого достиг он: Гудруна все видела из своего окна.

Старый Людовик схватился с тенеландцами. Многих убил Фруте со своими гольштинцами. Юный Морунг, властитель Валиса, сплошь усеял мертвыми всю землю перед бургом Людовика. Молодой Ирольд был славный рыцарь и немало пролил он вражеской крови, сражаясь под знаменем Гильды.

Между тем Гартмут и Ортвин все еще сражались. Никогда ни в какую метель не взвивался и не мелькал так снег под порывами ветра, как взвивались и мелькали мечи в руках воинов. Наконец Ортвин напал на самого Гартмута. Как ни был отважен и искусен Ортвин, но могучий Гартмут ударом меча рассек ему шлем, и кровь из раны струею хлынула на его панцирь. Огорчились воины Ортвина; еще сильнее стали теснить друг друга враги; ряды смешались. Сама Смерть, казалось, носилась между ними и похищала у людей друзей.

Горант из Тенеланда видел, как был ранен Ортвин. Бросившись к нему, стал он его допытывать, кто его ранил. Засмеялся Гартмут (был он от них недалеко), а Ортвин сам отвечал:

— То сделал король Гартмут.

Горант сейчас же передал другому воину знамя Тильды и стал прокладывать себе дорогу к Гартмуту. Услыша с той стороны страшный шум и крики, Гартмут оглянулся и увидал множество своих воинов, обливавшихся кровью из полученных ими глубоких ран.

— Я должен отомстить за вред, причиненный моим отважным воинам, — сказал Гартмут и, повернув коня, направился к Горанту. Завязалась отчаянная схватка: искры посыпались у них перед глазами от ударов мечей по панцирям; края их мечей затупились, и погнулись застежки их шлемов. Наконец Гартмут ранил и Горанта, как прежде Ортвина; кровь его хлынула ручьем через кольчугу. Друзья раненых сейчас же поспешили вывести их из битвы, чтобы перевязать им раны. Но витязи, едва оправившись, сейчас же снова ринулись в битву.

Долго еще бились воины изо всех сил, и так и осталось нерешенным, кто одержал верх в этой битве перед бургом Людовика: отчаянно защищались его люди; стремительно нападали чужане. Много было тут убито воинов; со всех четырех сторон звенели мечи, и в ту минуту трудно было отличить проворных и ловких от медлительных и неумелых. Старый Вате тоже не оставался без дела, и много врагов полегло под его рукой. Говорят, что Гервиг, окруженный толпою воинов, натолкнулся на Людовика, совершавшего чудеса ловкости и храбрости.

— Кто может сказать мне, кто этот старик? — громко воскликнул Гервиг. — Он нанес здесь столько глубоких ран, что многим прекрасным женщинам придется оплакивать воинов, павших под его рукой.

— Кто это спрашивает обо мне в пылу битвы? — отозвался Людовик, расслыша его вопрос. — Зовут меня Людовиком Орманским.

— Если ты Людовик, то заслужил ты вполне нашу ненависть, — отвечал ему король Гервиг, — много наших витязей перебил ты на песчаном морском берегу. Из-за тебя погиб Гетель, а был он отважный и славный боец. Много зла успел ты причинить нам тогда. Его оплакиваем мы еще и до сих пор. И мне пришлось испытать из-за тебя великую скорбь: ты похитил мою жену и много моих воинов положил мертвыми на Вюльпензанде. Зовут меня Гервигом. Ты увез мою жену, и теперь должен мне ее отдать, или же один из нас лишится жизни, а вместе с ним и много славных воинов.

— Не слишком ли смело угрожаешь ты мне в моей собственной земле? — отвечал ему король Людовик. — Без нужды исповедовался ты передо мною. Поверь мне, я приложу все силы, чтобы тебе никогда не довелось обнять свою жену.